– Например? – насторожилась я.

– Например, – протянул, нагнетая обстановку, – был ли с тобой кто-нибудь всё это время.

– Бестактный вопрос – это первое, – мне порядком нервировал разговор. – И второе, есть результаты моего обследования…

– Я не спрашивал, трахалась ли ты с кем-то, – отрезал морозно Стэфан. – Я спросил, была ли ты одна…

– Не понимаю сути вопроса, – насупилась, на грани разозлиться. – Я уже оскомину набила, рассказывая… что плохо помню, как выживала. – Ты меня обвиняешь в  чём-то? – решила наехать в свою очередь, ведь лучшая защита – это нападение. – В чём? – пилила его злым прищуром.

Но его это ничуть не тронуло, не смутило. Стэфан молча вывернул на проезжую часть:

– В том, что ты не договариваешь что-то, – даже не попытался сделать вид, что это не так.

– А ты решил заделаться Шерлок Хомсом? Супер психологом?

– Нет, – опять недобро глянул на меня Радмински, – но не понимаю, как ты научилась плавать.

– Это оказалось не так трудно, – негодующе фыркнула. – Грудные дети плавают…

– Я не говорю о факте «двигать руками и ногами, удерживаясь на плаву», я говорю о технике!

Я аж язык прикусила.

– А она у тебя… – он значимо помолчал, – идеальна. Особенно, для человека, ещё полгода назад подыхающего от страха перед водой.

Дыхание затаила, от волнения слов не находя.

Он меня сделал!

И моё алиби, по чести, и без того хрупкое, вдребезги разнёс банальным вниманием.

Хотя чему удивляться? Радминский идиотом никогда не был.

Плевать, пусть думает, что хочет, а я буду упираться до последнего:

– Может, дельфины? – под дуру закосила и хмыкнула для достоверности. – Да, наверное, это были они. У берега мелькали вроде…

– Это утверждение? – насмешливо хмыкнул Стэф.– Или очередное «не очевидно, но… вероятно».

– Очередное «думай, как хочешь», – отрезала, демонстративно отвернувшись от жениха.

Остаток дороги мы промолчали, а я себе сделала зарубку, как можно меньше с ним спорить на «тему», больше косить под идиотку и, как бы меня не тошнило, улыбаться ему чаще, позволяя нежности и поцелуи. Тогда акцент сместиться в другую сторону, и возможно, мне не придётся больше столько оправдываться.

После разговора с отцом, я позвонила учителю:

– Я подумала над вашим предложением, вы правы, лишним балл е будет, но вы уверены, что я потяну боле высокий уровень?

– Ты главное добро дай и приходи на тренировку.

– Спасибо, – впервые за долгое время я была реально благодарна человеку за внимание. Не потому что меня часто на экране показывают, не потому что дружба со мной может как-то сделать значимей, а потому что… увидели во мне потенциал, который готовы помочь развить мне во благо.

Стефан о тренировках узнал чуть погодя.

Я очень боялась, что разозлится, если даже скандал не закатит, но он больше не наезжал, не пытался уличить во лжи. Наоборот, был мил, заверяя что гордиться мной, и пообещал не пропускать моих соревнований, хотя был очень занят: в университете, да на работе отца.

Не обманул. Снимал заплывы, а потом вечером, сидя перед компом с мороженым, соком и прочим запрещённым, но таким вкусным, мы с ним обсуждали моменты. Он объяснял ошибки, стратегии, хитрости заплывов, как на короткие дистанции, так и на длинные.

И этим… располагал. Я была ему благодарна, потому что если школьные соревнования выиграла безоговорочно, то соревнования штатов… Боролась, чуть ли не рвя жилы, и подсказки такого опытного пловца, как Радмински, воспринимала не болезненно в штыки, а мотала на ус, чтобы в следующий раз не совершать тех же оплошностей.

И конечно почти каждый день, изматывала себя в бассейне. Это было спасением: загоняясь, время летело быстрее. Так быстро, что я уже терялась и забывалась.