К середине дня требуемый отрывок песни был с горем пополам доделан. Последние полчаса четверо музыкантов играли его автоматически, без энтузиазма. Разве что Одди ещё не успел «погаснуть», и его спокойная клавишная партия, оформившись через несколько попыток, вплелась в песню ещё одним незаменимым компонентом. Эри поймал себя на мысли о том, что никогда не видел, чтобы незнакомые люди так быстро находили общий язык в музыке. Похоже, Тесс умела находить людей. Хотя его самого она нашла почти случайно… если это можно было так назвать.

– Вы давно играете вместе? – спросил Эри, когда отрывок был исполнен до конца в очередной раз.

– По-разному, – ответил Тим. – Я знаю Тессарию уже давно, мы даже когда-то… ээ…

Рамси, следящий за музыкантами с матраса в компании прикорнувшей у него под боком Тесс, мрачно сдвинул брови.

– … учились в одном классе! – закончил Тим и, ухмыльнувшись, искоса посмотрел на здоровяка. Тот неопределённо хмыкнул и потерял всякий интерес к разговору. В конце концов, его главный интерес был рядом с ним. Вернее, была.

– Учились?

– Да. А потом меня перевели в другую школу. Для старой я был слишком плох, – Тим почему-то захихикал. – Тессария как-то раз позвала меня подыграть ей на басу на какой-то вечеринке, ээ… года полтора назад, что ли?

Со стороны влюблённой парочки донеслось неопределённое «мгу».

– Вот. Ну, я сыграл, и с того раза всё началось. Через пару месяцев Тессария привела Одди, мы стали репетировать втроём. Играли всякий бред, который я сочинял.

– Про ворон?

– И про них тоже. А месяц назад к нам пришёл Соэль, – Тим махнул рукой в направлении андарийца, тот заулыбался. – Он нам сразу понравился. С ним, конечно, первое время было тяжело, он по-нашему почти не говорил, но с тех пор заметно продвинулся в общении. Правда, Соэль? – Тим на всякий случай обернулся к южанину и махнул ему рукой, давая понять, что речь точно о нём.

– Тим говорить об я? – недопонял тот.

– Да, Соэль, я говорю о тебе! – разозлённый на вид Тим изобразил несколько непонятных, но весьма экспрессивных жестов.

– Соэль не понимает твои руки, – улыбнулся южанин.

– Соэль, выучи язык наконец!!!

– Соэль учится, – отозвался южанин. – Соэль не спешит. Я всё освоить.

Тим хлопнул себя по лицу и пробормотал что-то мрачное, затем, просияв, обернулся к Эри:

– Хорошо, что нашёлся хоть кто-то, с кем можно говорить без затруднений!

– Ы, – только и выдал в ответ Эри.

Тим вновь хлопнул себя по лицу и что-то проворчал.

Дальше этого короткого отрывка в тот день дело так и не пошло. Эри не мог ничего придумать в такой компании, особенно когда Тим, отойдя от «лексического шока», начал играть собственные песни про пресловутого барона, упившихся чаем ворон и злодея герра Чернопуза, который пытался оседлать мышь и ринуться штурмом на баронский замок. Из музыки, разумеется, был только бас; Соэль, вняв наставлениям своего «учителя», теперь внимательно слушал его бредни, путаясь в загадочном языке с каждым новым бессмысленным предложением.

Тим выждал трагическую паузу и закончил:

Заслуженных аплодисментов не последовало. Соэль напряжённо ожидал следующую «героическую балладу», надеясь, что в конце концов Тим объяснит, откуда у Чернопуза взялся двойник и как они оба оказались на Луне, когда пошли пить пиво в придорожный трактир. Одди молчал, разглядывая что-то в принесённой с собой папке. Тесс и Рамси по-прежнему лежали в обнимку на матрасе и что-то шептали друг другу – всё остальное на чердаке, да и, похоже, в целом мире, их ничуть не занимало. Эри сидел под окном и старался не глядеть в ту сторону, мутным, усталым взглядом наблюдая за движениями пальцев Тима.