– Что скажешь? – покосилась я на Муза.

– А что, вполне даже ничего, – кудрявый критик слегка поерзал на плече и расправил несуществующие складочки на своей одежде. – Она ненавидит алхимию, он же влюблен в свой предмет. Она, наконец, узнала, кого сшибла с ног тогда в коридоре. Ой, нет, мы ведь с тобой уже решили, что она его не на выходе из библиотеки уронила, а файерболом припечатала рядом с полигоном.

Ну-ну, "мы решили" и никак иначе. Фыркнула. Впрочем, сытый и довольный Муз – самое то, что надо! Всё одобряет, со всем соглашается. Как бы не перехвалить, а то сядет на шею и ножки свесит. Хотя, он уже и так там удобно устроился… Может ему еще конфету предложить? Пожалуй, воздержусь, а то и без того плечо от груши липкое, так еще и в шоколаде будет перепачкано.

– Не расслабляйся, думай дальше, – потеребил меня за волосы мелкий мучитель, видимо, полагая, что так мысли лучше устаканятся.

Ну вот, и ведь не отстанет. Обреченно вздохнула.

– Быть может, Ниэль станет к нему на дополнительные занятия ходить? Индивидуальные, чтобы подтянуть алхимию? – предположила я. – Точно! И Дарэн ей много и увлеченно будет там рассказывать про свой предмет, про то, с какими трудностями и неудачами сталкивался, когда проводил собственные эксперименты, поделится новыми идеями. Селениэль начнет, наконец, понимать эту самую алхимию и полюбит ненавистный раньше предмет. А потом как-то незаметно полюбит и самого Дарэна. И он тоже влюбится в девушку…

– "Она меня за муки полюбила, а я её – за состраданье к ним". Уильям Шекспир, "Отелло", акт первый, сцена третья, – театрально отчеканил Муз, прервав мою пафосную речь, и даже пару раз хлопнул в ладоши. – Опять тебя на классику потянуло? Нет, я, конечно, понимаю, что дроу темнокожий, почти что мавр, и всё такое. Но нельзя же так явно? Надеюсь, к концу твоей истории Дарэнтайл не придушит Селениэль? Может еще и по "Гамлету" пройдешься? А что, он – смуглый принц Датский, а она – воинственная Офелия. Класс!

– Тебе не угодишь, – совсем расстроилась я.

– Ладно, не дуйся, сейчас что-нибудь еще придумаем, – примирительно изрек Муз. – Как тебе такое?

"– Лорд Дарэнтайл, можно? – юная эльфийка стояла на пороге алхимической лаборатории, не решаясь войти.

– Да, конечно. И еще, Ниэль, мы же договорились, что в неформальной обстановке ты можешь называть меня Дарэн. Проходи.

– Что это? – заинтересовалась Селениэль, подходя к дроу, увлеченно рассматривающему содержимое реторты.

Стеклянный сосуд был закреплен над горелкой, а из узкого горлышка по змеевику медленно двигалась какая-то сиреневая субстанция, стекая в подставленную колбу.

– О, это эликсир, с помощью которого можно принимать различный облик – зверя или любого разумного существа, – у Дарэна загорелись глаза. – Я давно пытался с ним экспериментировать, но только тут, в светлом лесу, смог добыть недостающий ингредиент – корешок оборот-травы. Представляешь, сколько пришлось облазить, пока на эту малоприметную травку наткнулся?

– Выходит, что вот так запросто можно в кого-нибудь превратиться? – удивилась девушка.

– И вовсе не запросто, – слегка обиделся парень. – Да и заклинание соответствующее надо произнести. Знаешь, сколько я над ним трудился, пока нужные фразы сумел вплести в формулу? Вот получу необходимое количество эликсира, тогда опробую.

– На ком опробуете? – заинтересовалась Ниэль.

– Как это – на ком? На себе, конечно.

– Нет! Это же большой риск! – вскрикнула девушка и порывисто схватила темного эльфа за запястье.

Молодой человек медленно повернулся, их взгляды встретились. Как завороженные они шагнули друг другу навстречу, и Ниэль оказалась в объятиях Дарэна. Кажется, они оба не ожидали от себя такого. И все же губы потянулись к губам, дыхание участилось, сердце с грохотом стало биться о ребра. И вот он – долгожданный поцелуй, который вышел хоть и неумелым, но долгим и обжигающим. Девушка запустила пальцы в платиновые волосы дроу и прижалась к нему теснее. Дарэн вздрогнул, и волшебство момента рассеялось, словно предрассветный туман.