По сферам участия:

• политическое участие;

• гражданское участие;

• общественное участие;

• участие в жизни сообщества и т. д.

По степени структурированности:

• структурированное – неструктурированное;

• институционализированное и неинституционализированное;

• неформальное – формальное.

По степени вовлечения субъектов в процесс участия:

• пассивное – активное;

• индивидуальное – коллективное;

• разовое – постоянное (текущее).

По направленности:

• вертикальное (направленное на вовлечение граждан в процесс социального управления) – горизонтальное (направленное на коллективную деятельность в рамках ассоциации или сообщества).

По отношению к социальным изменениям:

• направленное на сопротивление социальным изменениям – стимулирующее изменения.

По мотивации:

• направленное на удовлетворение собственных интересов – альтруистическое;

• бесплатное – оплачиваемое.

По избираемой стратегии:

• ответная реакция – упреждающее[55].

Однако автор, предложив перечень общеметодологических критериев, не наложила их на российскую практику. Данную, чересчур технологичную, работу можно считать первым опытом типологии общественного участия, построенной не на принципах социального партнерства, а, шире, – с учетом зарубежных подходов, – на принципах оценки уровня и качества вовлеченности общественности (граждан и НКО) в процесс взаимодействия с государством.

В целом, обобщая результаты осуществленного анализа российских типологий общественного участия, можно констатировать, что в отличие от зарубежных исследователей, выстраивающих классификации общественного участия по степени вовлеченности в процесс взаимодействия граждан, по степени эффективности общественного влияния на политику, то есть в критериях «уровня общественной полезности», российские исследователи пока находятся на том этапе, когда происходит накопление опыта, происходит анализ форм участия без критического осмысления их эффективности, поэтому в основу классификации вкладывают сравнение степени вовлеченности в процесс институтов гражданского общества, и поиск места третьего сектора в системе взаимоотношений с государством.

В то же время и зарубежные, и российские политологи сходятся во мнении, что через общественное (гражданское) участие можно компенсировать риски представительной демократии, российские авторы называют общественное участие лекарством от рисков возникновения энтропии в общественной системе в случае принятия несбалансированных решений[56].

Цель данного раздела – осмысление места и роли общественных коллегиальных органов управления в системе общественного участия, рассмотренной в разделе 1. Возможности данных органов по управлению развитием социальных услуг и контролю их качества. Напомним, что под общественными коллегиальными органами управления мы понимаем управляющие, наблюдательные, попечительские и иные общественные советы, сформированные в учреждениях бюджетной сферы (образование, здравоохранение, социальная защита (в том числе социальное обслуживание), культура, физкультура и спорт).

Обобщая представленный в главе 2 раздела 1 российский опыт классификации форм общественного участия, мы вынуждены констатировать, что ни одна из них не подходит по набору признаков и критериев для описания общественных коллегиальных органов управления в социальной сфере. Это связано с общей методологической проблемой, отмеченной выше, – подходом российских исследователей к классификации общественного участия с точки зрения описания взаимодействия с государством преимущественно институционально обособленных форм (общественных объединений, групп и организаций (СОНКО)).