Но планы Зверя были более коварны. В этот раз наказание станет ужасней.

— Твоя бизнес-модель мне не подходит, — пытался я быть вежливым и предельно понятным этому гондону. — Я предпочитаю верить, что все в руках солдата. Что на поле боя ничего не предрешено. Ведь если ты мотивирован только деньгами, то ты проиграешь. Сражаться за деньги — это…

— А за что сражался ты? — прищурился Зверь и прижал к себе свою девушку. — Ты приходил ко мне ради Вики? Ты сейчас серьезно? Заявлялся на бойню, чтобы встретиться с ней глазами?

— При удачном стечении обстоятельств, — нагло улыбался я, — можно рассчитывать даже не поцелуй.

— На поцелуй. Хах… А ты хоть знаешь, чем занимаются ее губы, пока тебя нет?

Вика опустила глаза и смотрела теперь в пол. Ей было стыдно это слышать. Он ее унижал. И делал это специально, чтобы подчеркнуть свою власть по сравнении со мной.

— Намекаешь на то, что тебя она тоже иногда целует?

— Меня? В губы? Нет… — мотнул Зверь головой. — Что ты, я не люблю такое. Все эти слюни и сопли — это гадко. Это отвратительно и мерзко. Для каких-то слезливых сопляков, студентов. А я ведь взрослый мужик. Я люблю все по-взрослому. Это ведь и отличает мужчину от мальчика. Ты меня понимаешь, Молот?

— Не уверен, что именно так и различают людей. Есть показатели важнее.

— Этими губами Вика сосет у меня член! — Он сказал это максимально громко и отчетливо. Чтобы я расслышал с первого раза. А Вика покраснела из-за неудобства перед чужим человеком. Это слышал даже Саня.

— Молот, братан, — пытался он уговорить меня уйти, пока не поздно, — давай на выход, прошу…

Но Зверь приказал убрать моего друга из зала, закрыть сюда дверь. А смотреть на представление должен был только я. Один.

— Я тебе покажу, как надо ею пользоваться, — сказал Зверь и посмотрел на Викторию. — Я хочу, чтобы ты мне отсосала.

— Что? — застыло на ее губах.

И это было перебором.

— Так, я ухожу.

У меня была попытка встать и уйти, но ко лбу приставили дуло пистолета. А твердая рука на плече говорила о том, что придется смотреть, как эта девушка делает минет самому ненавистному мне человеку.

— Нихера ты не уходишь, Молот. Ты посмотришь, как она сосет мой хуй… Давай, Вика. Приступай. Мой член тебя уже заждался.

Виктория все еще не верила, что Зверь зашел так далеко. Заставлял ее упасть до такого уровня — ублажать его орально перед другим мужчиной прямо в клубе. И мне хотелось просто закрыть глаза, чтобы не видеть этого.

— Артем, я не буду этого делать при посторонних, — препиралась Вика.

Но Зверь поднялся и ударил ее по лицу. Зарядил такую крепкую пощечину, что у меня все тело дрогнуло — хотелось встать и дать ему по морде. Сломать ему нос и выбить несколько зубов. Потому что бить женщину, тем более за такое…

Да я свою Алену даже пальцем не тронул, когда узнал, что она мне изменила с другим. Что она меня обманывала. Водила за нос и врала, пока я был не дома. Ведь только по возвращении с войны я узнал, что квартира пуста, а сама невеста переметнулась к своему преподавателю из универа.

Но даже тогда я ее пожалел. Не ударил, не оскорбил. Не сделал ничего такого, что бы причинило ей боль, как мне.

Но Зверь — он… он просто животное. И не лев. Не волк. Не медведь. Он самым обычный шакал. Слабак. Собрал вокруг себя таких же шакалов и нападет на сильных горой. Своей шайкой. Но сами они по отдельности — просто собаки. Вонючие псы, с которых надо бы снять шкуру за такое!

— Давай, Викуся, — приказывал Зверь своей девушке. — Опускайся на колени. Я ведь так люблю, когда ты подчиняешься. Когда твои коленки сгибаются. И ты преклоняешься перед Зверем.