Этот запрет, возможно, не был оформлен юридически, но имел огромную силу, основанную на страхе, зависимости и моральном давлении. Он лишал Викторию свободы выбора, обрекал её на одиночество и полную зависимость от воли отца.

Виктория оказалась в ловушке: общественное осуждение, экономическая зависимость и страх перед Грубером лишили её малейшей возможности сопротивляться. Она была привязана к Хинтеркайфеку, к отцу, к своему прошлому, и эта привязанность, как оказалось, вела к неминуемой гибели.

Глава

8

1910-1913 годы

Всего в пятистах метрах от Хинтеркайфека, от его пропитанных горем полей и мрачных лесов, возвышался дом Курта Вагнера. Кажется, эти пятьсот метров, разделяющие добротный двор Вагнера и усадьбу Груберов, определяли разницу между мирами: миром достатка и благополучия, где кипела жизнь, и миром страха и отчаяния, где она медленно угасала. В одном доме слышался смех детей, звон кузнечного молота и мерный шум работающей мельницы. В другом – лишь скрип половиц, глухие вздохи и молчаливое ожидание чего-то страшного.

Но эти пятьсот метров были обманчивы. Они не могли изолировать Курта Вагнера от того, что происходило в Хинтеркайфеке. Как староста деревни, он был в курсе всех событий, знал о мрачных слухах, окружавших семью Груберов, об инцесте, о странном поведении Андреаса. Он пытался что-то предпринять, обращался к властям, но сталкивался с равнодушием и нежеланием вмешиваться в чужие дела.

Курт Вагнер был действительно заметной фигурой в округе, и не только из-за своего добротного дома, возвышавшегося всего в пятистах метрах от мрачной усадьбы Груберов. Он был из тех людей, которых сейчас назвали бы «влиятельными». Его хозяйство процветало, земля приносила хороший урожай, а добротный дом был наглядным свидетельством достатка и прочного положения в обществе. Вагнер не просто жил, он руководил, задавал тон.

Уважение и авторитет, которыми он пользовался среди соседей, не были пустым звуком. Он был старостой деревни, что в те времена означало гораздо больше, чем просто административную должность. Староста был посредником между крестьянами и властями, разрешал споры, организовывал общие работы, следил за порядком. Курт был своего рода «серым кардиналом», человеком, к которому обращались за советом и помощью.

Его уважали за рассудительность и справедливость. Курт умел слушать и слышать, взвешивать все «за» и «против» и принимать решения, которые казались справедливыми большинству. Конечно, он не был святым, у него были свои интересы и недостатки. Но в целом он был человеком, которому доверяли и чьё мнение имело вес.

Влияние Вагнера распространялось не только на деревню, но и на окрестные земли. Он был крупным землевладельцем, и от его решений зависела судьба многих крестьян. Он мог дать работу, мог помочь в трудную минуту, а мог и отказать, обрекая семью на голод.

В истории Хинтеркайфека Курт Вагнер сыграл важную роль. Он был одним из тех, кто пытался разобраться в случившемся, кто искал правду и пытался наказать виновных. Его влияние и связи помогли в расследовании, хотя, как мы знаем, дело так и не было раскрыто до конца. Он, как и многие другие жители Хинтеркайфека, навсегда остался с бременем этой трагедии, с ощущением несправедливости и бессилия.

1918 год принёс в дом Вагнеров горе. Смерть первой жены Курта стала неожиданным ударом, словно гром среди ясного неба. Семья была потрясена, хозяйство осиротело, а сам Курт , казалось, потерял опору в жизни. Округ сочувствовал, соседи приходили поддержать, приносили еду, предлагали помощь по хозяйству. Горе сплотило людей, и казалось, что Вагнер утонул в сочувствии и поддержке.