Смерть ребёнка стала ещё одним ударом для Цецилии, хотя внешне она перенесла это молча и без слёз. Потеря, безусловно, оставила свой след, но вряд ли кто-то заметил это за её привычной покорностью и смирением. В суровых реалиях жизни на ферме, где каждый день был борьбой за выживание, для долгой скорби просто не было места. Нужно было работать, чтобы выжить, и Цецилия продолжала выполнять свои обязанности, как будто ничего не случилось. Но что творилось в её душе, оставалось тайной.

1910-1914 годы

Земля в те времена была не просто капиталом, она была краеугольным камнем жизни, источником средств к существованию и социального статуса. Вокруг владения землёй всегда плелись интриги, возникали конфликты, решались судьбы. Ферма Хинтеркайфек не была исключением.

В 1885 году, когда решался вопрос о правопреемстве на ферму, документы были оформлены на Цецилию Старшую. Это соответствовало давней традиции, распространённой в баварских крестьянских семьях: земля, как правило, передавалась по наследству по женской линии. Такое правило существовало не из-за феминистских убеждений, а из прагматичных соображений. Считалось, что женщины более привязаны к земле, к домашнему очагу и, следовательно, лучше смогут сохранить целостность хозяйства, не разделяя его между многочисленными наследниками мужского пола.

Однако после замужества Цецилии Старшей в 1886 году её муж Андреас Грубер закономерно стал совладельцем фермы. Это было вполне обычным делом. Муж, вступая в брак, брал на себя обязательства по ведению хозяйства, помощи жене в управлении землёй, а также обеспечению семьи. Взамен он получал право на часть прибыли, право голоса при принятии важных решений, касающихся фермы, и, что немаловажно, определённый социальный статус.

Андреас Грубер был совладельцем фермы Хинтеркайфек на протяжении почти тридцати лет, вплоть до 1914 года. За это время он, несомненно, сыграл значительную роль в развитии хозяйства, принимая решения, участвуя в полевых работах и взаимодействуя с местными жителями.

Впрочем, работа на ферме никогда не была лёгкой, и порой даже крепкой крестьянской семье требовалась помощь со стороны. Особенно это касалось периодов посевных работ и сбора урожая. В такие моменты без наёмных работников было практически не обойтись.

 В те времена многие искали заработка, но далеко не каждый был готов мириться со скверным характером Андреаса Грубера. Ферма Хинтеркайфек пользовалась дурной славой, и поэтому наёмные работники здесь долго не задерживались. Они появлялись лишь на сезон, чтобы выполнить самую тяжёлую работу, а затем спешили покинуть это неспокойное место.

В холодное время года, когда основные полевые работы заканчивались, необходимость в сезонных рабочих отпадала. Члены семьи справлялись с текущими делами самостоятельно. Единственным исключением была горничная. Цецилия из-за возраста и болезней уже не могла справляться со всеми домашними обязанностями, поэтому на ферме постоянно жила женщина, которая помогала по хозяйству.

После 1914 года единоличное владение перешло к их дочери Виктории. К тому времени Виктории было уже 35 лет. Хозяйкой официально считалась Виктория Грубер, судьбу которой уже тогда можно было назвать непростой.

Виктория, девушка, как её описывали, скромная и миловидная, была вынуждена нести бремя дурной репутации своего отца Андреаса. Жители окрестностей воспринимали её в первую очередь как владелицу земли, «богатую наследницу». К сожалению, это часто привлекало к ней не самых честных людей.

В апреле 1914 года Виктория Грубер, дочь владельцев фермы Хинтеркайфек Андреаса и Цецилии, вышла замуж за крестьянина Клауса Бриэля.