– Когда песок закончится, я вернусь тебя проведать. Но будет лучше, если сама придешь.

Завороженно провожая его взглядом, принцесса снова пролепетала, что на все согласна. А ведь боится его, мужа своего будущего, и куда только все высокомерие делось! Как простая деревенская девка, сама покорность. Неудивительно, если он ее и поколачивать начнет.

Йожеф жадно разглядывал длинные ноги, манящую упругую попку и крутые изгибы тонкой талии. Нет, такую бить никак нельзя, и представить-то невозможно. Она же красивая...

Юбка качнулась, звякнули побрякушки на широком поясе, сверкнули в тусклом свете лампы украшавшие его темно-красные камни. Принцесса развернулась, показав гладкий живот с хорошенькой ямкой пупка, и застыла на месте.

Чувствуя, как сердце подпрыгнуло к горлу, он поднял взгляд и увидел ее глаза. Круглые от растерянности, густо подведенные краской, с блестками, подрагивающими на ресницах.

Несколько мгновений они так и стояли друг напротив друга, как две статуи. А песок в часах все сыпался, беззвучно считая секунды.

– Я... не знала, что здесь кто-то есть, – пролепетала наконец она. Тихо, чтобы тот, в храме, не услышал.

Отмерев, Йожеф спохватился и бросился на колени в поклоне, звонко стукнувшись лбом об пол. И неслышно выругался сквозь зубы, досадуя, как это по-холуйски получилось.

Он думал, что принцесса уйдет, и тогда он сможет улизнуть. Вряд ли она кому нажалуется, любая на ее месте прикинется, будто ничего не было. Но она не ушла. Наоборот, послышались невесомые шаги, и маленькие ножки с подкрашенными перламутром ноготками остановились прямо у его носа.

– Встань, прошу, – приказала она все так же тихо. – Ну же! Я тебе ничего дурного не сделаю. Только подай воды, чистой, в которую ничего не подмешивали. Я же могу доверять тебе?

«Дура, святой боже, какая же она все-таки дура! – пронеслось у Йожефа в голове. – Даже дети малые знают, что нельзя доверять первому встречному оборванцу. И это их будущая Императрица!»

Императрица... А ведь сейчас эта сладкая дуреха войдет в храм, а выйдет из него живой символ власти и грозное оружие метрополии. Неизвестно, правда ли у нее есть какая-то особая магия или это лишь суеверия, но дух морадийцев ее коронация укрепит как ничто иное. Люди сплотятся, бунты утихнут, и мятежной Равалийской провинции союзников станет не найти.

Но если все правда, и если начнется война, эта девчонка придет убивать его народ.

А если она не взойдет на трон?

Отчаянная затея возникла мгновенно, яркой вспышкой в голове. Они одни. В рукаве спрятана хрупкая склянка с крохотным шприцем внутри. Беззащитные ножки доверчиво маячат перед лицом. Песок в часах высыпался едва ли на четверть.

Думать было некогда, и он решился. Раздавил в потайном кармане стекляшку и всадил иголку в голую стопу аккурат между жилками. Зелье, которое он ввел, было не ядом конечно же, а чем-то вроде усиленного заклинаниями снотворного: жертва отключалась почти мгновенно и не приходила в сознание несколько часов, хоть как ее тормоши.

Принцесса ахнула, отдернула ногу, попятилась, пошатнулась, слепо ища в воздухе опору. Йожеф вскочил, чтобы подхватить ее. На секунду замешкался, не смея коснуться обнаженного девичьего стана, но она осела и сама едва ли не свалилась на него.

– За что? – вяло шевеля губами, произнесла она.

– Прости, я должен... – начал было Йожеф, но глаза ее закрылись, и принцесса обмякла, повиснув в его руках.

Дальнейшее смутно отложилось в памяти, слишком быстро и невероятно удачно все получилось. Времени думать не оставалось, и он действовал, ведомый инстинктами. Или тот самый бес, что нашептал идею, за руку водил.