Снаткин поднял голову, отодвинул в сторону листок и достал свои письма.

– Пришлось писать на бланках прокуратуры, – улыбнулся он. – Самое короткое отдашь тому, кому оно адресовано. Иначе тебя не встретят так, как надо.

Адвокат начал читать послание Снаткина с улыбкой на лице. «Жучок поставлен в моем кабинете не для меня. Ты знаешь, кто мой сват. Как он объяснил мне, охотятся за ним. Но он сейчас, наверное, коньяк жрет, а задержан я. Такое, иногда, бывает. Но дело не в этом. Сначала ты должен поехать в Ковалевку. В садоводческом товариществе „Жемчужина Буга“ есть трехэтажный домик под номером 245. Сторожит мою дачку Рома Самострел. Ты должен сказать ему четыре слова „Бог дал – бог взял“. И передашь ему мою письменную просьбу.»

Улыбка погасла на лице адвоката «Затем ты позвонишь одной женщине. Телефон, который я сейчас тебе пишу, ты должен запомнить. Зовут ее Маша. Это мое доверенное лицо. Возможно, ее телефон уже на прослушке. Человек от меня должен позвонить ей с чужого телефона и сказать „Когда же вы, наконец, пришлете катафалк?“. Она ничего не ответит и бросит телефон. Через два часа вы встретитесь в ресторане „У бабы Ути“. Она будет пить кофе и делать вид, что читает Жан-Поль Сартра в подлиннике. С ней можешь говорить, как со мной. Она преданна мне, как кошка.»

В этом месте Альберт взглянул на Снаткина.

– Кажется, преданных кошек не бывает, – заметил он. – А любовница-это не жена. Я бы не строил в отношении нее серьезных планов, находясь под стражей. – У нас с ней есть совместный бизнес, – пояснил полковник. – это посильнее, чем шуры-мыры. Я верю ей, как самому себе.

– Зачем я должен с ней встречаться? Еще в ресторане, где сотни глаз и камер.

– Читай дальше, – потребовал полковник. «Маша приведет тебя к свату. Он встретится с тобой только тогда, когда об этом попросит его Маша. Сват сейчас осторожен, как раненый зверь. Но он найдет фирму, которая сможет оплатить залог. Ему не выгодно, чтобы я был под следствием».

– Я теперь понимаю Сервантеса, – сказал адвокат. – В тюрьме у человека просыпаются спящие в нем таланты. Если бы его не посадили, мир не узнал бы его знаменитый роман «Дон Кихот».

– Никогда не знал, что Сервантес тоже сидел. – удивился полковник полиции.

– У тебя тоже почти роман в маляве из тюрьмы, – прокомментировал адвокат.

Полковник полиции улыбнулся, поднял голову и спросил адвоката, есть ли у того зажигалка или спички.

– Конечно, есть, – ответил Альберт. – Это входит в комплекс моих услуг. Не волнуйся.

Он достал из портфеля зажигалку, чирканул и поджог исписанный листок бумаги. Черный пепел осел в хрустальную пепельницу следователя Горпищенко, а синий дымок поднялся к потолку. Вторую короткую записку, не читая, Альберт положил в задний карман брюк.

– А что передать жене? – спросил Альберт.

– Привет и массу найлучших пожеланий. Кстати, сегодня утром она пожелала мне, чтобы я не вернулся домой. Скажи ей, что я подкаблучник и сегодня ночевать домой не приду. Да, кстати. Мы прокачали твои телефоны. В этот период времени к тебе никто не звонил, – вспомнил Снаткин о просьбе Альберта.

И тут же зашипел отключенный мобильник на столе и адвокат поднес его к уху.

– Боже мой, – сказал кто-то, – какое несчастье! Бедная Вика так спешила исполнить твой приказ, Алик, что подвернула ногу и находится в травматическом пункте при вокзале. Разве дело в номерах телефона? Все, к чему Алик ты будешь прикасаться, будет подворачиваться, как нога Вики. Привет Павлуше. Будет сидеть.»

Лицо адвоката побелело и вытянулось.

– Что-нибудь случилось? – спросил Снаткин.

– Это какая-то мистика! – воскликнул Альберт Яковлевич. – Они нашли меня по мобильнику. Причем, выключенному. А ты говоришь, никто не звонил.