– Мы своих не предаем, – холодно ответил Скоморох.

– Как я мог повестись на предложение этого идиота? – качал головой Горпищенко. – Тренированные рыбы, съедающие микрокамеры! Мне самому нужна уже психиатрическая помощь.

В этот момент распахнулись двери кабинета и в коридор выскочил с воплем Кочерга. На ладони правой руки майора полиции в рыбьей крови лежала черная с трехмиллиметровой антенной микрокамера.

– Получается, что микрокамер было две, – радостно сообщил он. – Будем составлять протокол обыска?

– Где вы ее нашли? – осипшим голосом спросил следователь.

– Она застряла в глотке третьей рыбы, – объявил Кочерга.

Горпищенко схватил микрокамеру и сунул ее в карман брюк.

– Так кто из нас идиот? – спросил Скоморох.

В этот момент зазвонил телефон Горпищенко.

– Докладываю, – сообщил ему голос в мобильнике – Свидетель Перман Юрий Львович в результате наступившей гипогликемии чуть не отдал богу душу. Я был вынужден вызвать скорую помощь и поместить его в больницу.

– Кто это? – спросил Горпищенко, хотя сразу понял, что случилось.

– Лейтенант Скворцов.

– Мудак ты, а не лейтенант. Кто тебе давал право вызывать скорую помощь?

– Ага. Лучше быть мудаком, чем сидеть за превышение должностных полномочий, повлекших смерть.

– Лейтенант, – приказал Горпищенко, – пиши на имя прокурора города рапорт о том, что произошло.

Следователь обернулся к Скомороху.

– Предварительные итоги такие: взяткодатель Перман в больнице, что срисовала эта камера, нам неизвестно. Что я скажу утром прокурору города? Что надо менять меру пресечения Снаткину на подписку о невыезде? Так он меня ногами забьет и будет прав.

– Если история с Ваней дальше нас не пойдет, гарантирую тебе полную поддержку со стороны Ореста Ивановича.

– Неужто наш прокурор является тоже вашим агентом? – скептически усмехнулся Горпищенко.

– Сейчас, нет, – ответил двусмысленно Скоморох, и помолчав, добавил, – а что касается взяткодателя, то куда он денется с бронепоезда? Я лично доставлю его завтра в прокуратуру. Не люблю, когда река вдруг меняет свое русло.

Адвокат Кемельман откинулся на мягкую спинку кресла и спросил полковника Снаткина. – Ты считаешь этичным, получение денег в своем рабочем кабинете за проданные раннее акции?

– Это запрещено законом? – возмутился Снаткин.

– Я говорю о другом, – спокойно продолжил Альберт. – Ты получаешь деньги от предпринимателя на своем рабочем месте. Это фиксирует жучок. А дальше просто дело техники. Аркадий, например, заявляет, что купил у тебя акции по такой цене под давлением с твоей стороны. Появляются свидетели, которые подтверждают, что Аркадий одалживал у них деньги под проценты и жаловался, что живодер Снаткин грозится разделаться с ним, если он к сегодняшнему дню не доставит ему обусловленную сумму. У следствия есть человек, который передал деньги, наверное есть запись разговора Аркадия с тобой о том, что деньги уже в пути, сам пакет денег, твои первичные показания о том, что деньги эти принадлежат тебе. Круг замкнулся. Может такое развитие событий пройти через суд? Чисто риторический вопрос. С учетом твоего должностного положения и полученной суммы, лет восемь судья определит даже сочувствуя тебе.

– Получается, действительно, складно, – вытер со лба испарину Снаткин. – Какой же у нас план действий? Очень четко ты обрисовал ситуацию. А если все не так, и Аркан тут ни при чем? У него за спиной три ходки. Он из тех бизнесменов, которые в авторитете. Не будет он сотрудничать с прокурорскими. Западло это ему. Товарищи по бизнесу могут не понять…

– А сколько таких товарищей по бизнесу у тебя ходят в осведомителях? – уточнил Альберт. – А сейчас вообще новое веяние пошло: авторитетные бизнесмены, обзавелись своими прокурорами и следователями и сдают своих конкурентов просто из удовольствия. Это, кстати, дешевле, чем вывезти человека в лес. Потом надо вывозить в лес тех, кто вывез его, чтобы всю жизнь не зависеть от подонков.