Путь до Киото был достаточно долгим. Смирившись с постоянно кровоточащими ранами, божественный убийца изредка останавливался в небольших городах, стараясь затеряться среди простых смертных. Ныне их жизнь была похожа на прошлое, когда рабовладение было некой властью: чем больше подле тебя светлых душ, способных отдать за тебя жизнь – ты богат и знатен, никто не смел сомневаться в статусе феодала. Времена менялись. Междоусобная война между Тайра и Минамото рано или поздно должна была закончиться чьим-то поражением. В памяти Орочи до сих пор сплывали моменты, когда сменялась эпоха Камакуры, отнимая власть у клана Минамото, вынуждая тех бежать и прятаться.

Усмехнувшись, смертный приподнял небольшую деревянную чашу, сидя за круглым столом неподалеку от Киото. Заброшенный дом стал для него ночлегом, а найденная домашняя утварь, в достаточно хорошем состоянии, помогала спастись от голода и жажды. На зверей теперь охотиться было невозможно – миазмы слишком сильно изменили их структуру, вынуждая клетки совершенствоваться. У зайцев появились длинные клыки, а на кончиках их когтей появился смертельный яд. Те, что были крупнее, уже давно стали демонами, да и Орочи не до конца понимал: действительно ли пред ним пробегал пушистый серый зверь или же душа существа слишком сильно срослась с густым лесом. Найдя в холщовых мешках немного риса, божественный убийца набрал в котелок всё ещё чистой воды из глубокого колодца. Удивившись, что миазмы не достали до сие вод, Орочи с наслаждением запарил себе пару листьев мяты, которые носил постоянно. Рис оказался сухим, смертный с трудом его пережевывал, но время было не в его власти, вынуждая довольствоваться малым.

Поднявшись, он отряхнулся, допивая уже остывший чай. Плечо и бок неприятно ныли, вновь кровоточа. Было заметно, как из-под плотной повязки стекала темная жидкость, смешиваясь с алой кровью. Скверна плотно засела в его тело, не желая покидать загрязненный сосуд. Пальцы непослушно дергались, дрожь сковывала плавные движения, не позволяя крепко пережать рукоять клинка. Киото было близко, но сил на шаг не оставалось, Орочи хотелось лечь и заснуть, пробуждаясь через множество тысячелетий. Возможно, божества сжалились бы над смертными и явили бы лик свой, дабы помочь. Божественный убийца знал их куда лучше, чем себя самого – они не сдвинутся с места, позволяя Йоми поработить Ашихару до самого конца.

Покинув дом, Орочи слегка склонил голову, мысленно благодаря бывших хозяев за гостеприимство. Манеры всегда преобладали над гордостью. Желание быть лучше, чем когда-либо – побеждали над самоконтролем. Удобно перевязав пару ножен, смертный сошел на длинную, но довольно узкую тропу. Она была похожа на ту, что вела из пригорода Камакуры, только отличалась отсутствием мощной ауры одного демона, под контролем которого некогда была печать. Орочи хмурился. Крепко сжимая руку, он то и дело оглядывался, нутром ощущая какое-то движение за спиной. Преследователь скрывал свою силу, подавлял кровожадную ауру, пытаясь подобраться к жертве. Ткань плотной мантии приподнялась, позволяя дрожащими пальцами натянуть старую, довольно потрепанную ленту. Запечатанные ножны слегка дернулись, показывая их носителю влево. Смертный довольно кивнул, махая головой, дабы поправить непослушные волосы. Время вокруг словно замедлилось, когда из-за плотных кустов выбежал небольшой ёкай, в лапах которого лежал молот. Отступив на несколько шагов, Орочи вытащил простую катану, пытаясь почти не двигать поврежденной рукой. Заметив это, демон взревел так громко, как только позволяли его легкие, но что-то в этом крике было не то. Божественный убийца слышал и видел многое, а когда понял случившееся, успел уклониться от быстрого выпада за спиной. Ёкай призвал несколько сородичей, способных передвигаться по тонким ветвям, не ломая их, не издавая ни единого звука. Смертный тяжело выдохнул, насчитывая более четырех средних демонов. То были далеко не старшие, способные одной только смрадной аурой задушить любого, даже Убийцу Богов.