– Благодарю, господин.

Пожав плечами, высокий самурай, поправив ножны с клинком, двинулся в сторону главных дворцов, то и дело оглядываясь на странного смертного. Собравшись с силами, Орочи выпрямился. Медленно двигаясь, он пытался вернуться во владения вассала, дабы получить новое задание, от которого зависело получение необходимых бумаг. Такаудзи постепенно приходил в себя, окруженный стражей. Самураи носили ему сакэ, то и дело наполняя осушенные чаши, кто-то подавал горячие рисовые лепешки, позволяя господину не опьянеть достаточно быстро. Орочи неуверенно вошел в приемные покои. Всё также склонившись на одно колено, он спрятал левую руку за спину, опустив взгляд на загрязненные половицы. Приподняв руку, Такаудзи велел самураям покинуть его, оставаясь для защиты с тобой стороны. Воины медлили, боялись, что неизвестный навлечет новую беду на вассала. Тяжелый удар по столу вынудил отступить. Повисла тишина, изредка нарушаемая криками с торговой площади.

– Зачем ты явился в Камакуру?

– Господин, я вернулся, дабы отговорить вас от свержения Сёгуна.

С удивлением вскинув бровь, вассал привстал, опираясь на дрожащие руки. Обходя стол, Такаудзи навис над самураем, приподнимая лицо того за подбородок. Господин никогда не боялся перенять чужие болезни, всегда действуя решительно. Сейчас Такаудзи желал, чтобы тот, кто решил пойти против него, поднял взгляд и повторил сказанное. Орочи сжал руки. Ненавидя прикосновения к коже, смертный желал дернуться в сторону, но статусы, разделяющие их двоих не позволяли противиться.

– Повтори сказанное тобой, самурай.

– Вам необходимо отказаться от свержения Сёгуната. То, что явилось в ваших глазах – грех. Вы должны помнить произошедшее в Камакуре, господин. Скверна, которую забрал с собой почивший Владыка Йоми, пытается вернуться через тех, кто желает слишком многого.

– Ты ведь понимаешь, самурай, насколько тяжела твоя судьба после сказанного?

– Да, господин. Сейчас не время для того, чтобы Камакура пала. Да, у неё нет сил на сражение, но ведь враг наступает на земли с другой стороны. Необходимо сделать всё, дабы защитить земли.

Опустив руку, вассал протер её о парчу, что тут же полетела на пыльные половицы. Дотрагиваясь до васи, вассал пытался понять, откуда самурай мог знать столь много о надвигающемся враге. Тяжело выдохнув, Такаудзи кивнул.

– Каково твое предложение, самурай?

Поднявшись и отряхнув колено, Орочи размял плечи, аккуратно становясь подле вассала. От него исходила тяжелая, темная и довольно греховная энергия. За столь короткий срок жизни, Такаудзи успел испытать слишком многое: отдавал приказы на убийство, уничтожал важные бумаги, не скупился на сакэ и иные мысли. Орочи дернулся, но смог взять себя в руки, тяжело ударяя по дергающимся ножнам. Пред вассалом лежал лист, иероглифы казались странными, будто взяты разные части из других, соединяя слова воедино. Кто-то намеренно пытался скрыть содержание. Божественный убийца указал пальцем на левый нижний угол.

– Не веруйте тому, кто прислал вам васи.

– Отчего же, самурай?

– Намеренное сокрытие от господина всего происходящего. Вот здесь спутаны символы.

– И даже нет шанса, что об этом просил лично я?

– Нет.

Голос Орочи был тверд. Уверенный в своей догадке, он продолжал водить по свежим чернилам, растирая те между подушечками пальцев.

– Так это вы. Но зачем?

Замерев на короткий миг, божественный убийца отпрыгнул вбок, пытаясь быть как можно дальше от того, с кем оказался столь близко. С нескрываемым удивлением смертный смотрел, как лицо вассала украшала широкая улыбка, тяжелый взгляд изменился, становясь почти пустым. Сжав руку на запечатанных ножнах, Орочи слегка присел. В случае чего он успел бы увернуться от атаки, тот же миг покидая резиденцию.