– Не прикасайтесь ко мне.

– Продолжите в том же духе, и к обвинениям добавится сопротивление при аресте. Список и так впечатляет.

Шарлотта поднялась и откинула волосы за спину.

– К черту вас всех, чертовы Салливаны.

Розмари прикрыла глаза, когда Микаэла проводила Шарлотту на второй этаж.

– Жалкая реплика на уход жалкого человека. Эйдан, мне очень-очень жаль.

– Нет, это мне жаль. Я любил ее. Я закрывал глаза на многое, потому что любил ее. Ведь она подарила мне Кейт. Ее родная дочь, она поступила так со своей родной дочерью. Мне нужно на воздух. Я просто хочу выйти, можно?

Рэд кивнул:

– Конечно.

– Что теперь будет? – спросил Хью, когда Эйдан вышел из комнаты.

– Мы будем искать Гранта Спаркса и Фрэнка Денби.

– Вы же сказали, что они у вас… – Хью кивнул и улыбнулся. – Вы солгали. Браво.

– Потребуется время, чтобы со всем разобраться. Возможно, нам всем, включая Кейт, придется еще раз побеседовать. Но с уверенностью могу сказать, что мисс Дюпон еще не скоро выйдет под залог. Думаю, если она наймет хорошего адвоката, то он сможет добиться сделки со следствием. Вероятно, этим для нее все и закончится.

– Я должна была сказать мистеру Хью о мистере Спарксе.

– Не вини себя, ты ни в чем не виновата. – Морин подошла к Нине и обняла девушку. – Пойдем, я обработаю царапины. Бешеные кошки ужасно любят царапаться.

– А мне позволят остаться с Кейти? – спросила Нина, прежде чем Морин увела ее из комнаты.

– Я знаю своего племянника. Ты обеспечена работой до пенсии.

Довольно скоро Микаэла привела назад Шарлотту, лицо у нее было каменным.

– Шериф, добавьте еще попытку подкупа полицейского при исполнении. Она предложила мне десять тысяч, чтобы я ее отпустила.

– Это ложь!

– Я знала, что она так скажет. Поэтому включила диктофон на телефоне. Она плохо понимает слово «нет», поэтому я надела на нее наручники.

– Веди ее в машину. Я буду на связи. – Шериф повернулся к присутствующим. – Если у кого-нибудь возникнут вопросы, вы знаете, как меня найти.

Когда дверь за ними закрылась, Хью похлопал мать по плечу.

– Я схожу за Лили и Кейт.

– Да, сходи. Эйдану сейчас нужна Кейт, а Кейт нужен Эйдан. А мы нужны им обоим.

Он наклонился и поцеловал ее в макушку.

– Салливаны держатся вместе. Гарри, это и к тебе относится.

– Она никогда не была одной из нас.

Робкий человек, он тихо встал с кресла и сел рядом с тещей. Она похлопала его по руке.

– Тебе она никогда не нравилась, правда, Гарри?

– Мне она никогда не нравилась, но Эйдан любил ее. Родственников не выбирают. Мне просто повезло. Ну-ну.

Он обнял ее, и Розмари, уткнувшись лицом ему в плечо, наконец-то дала волю слезам.

Самые тяжелые и горькие минуты гнева Эйдан выплеснул в ходьбе. Ради Кейт, повторял он про себя, шагая перед домом, вдыхая прохладный морской воздух, ради нее он должен успокоиться, обрести уверенность.

Но глубоко внутри у него бурлил гнев, дикий зверь, который жаждал крови. И его пугало, что он будет таиться там до самого конца.

Но еще глубже, под лапами у рычащего зверя, лежали обломки его сердца.

Он любил Шарлотту.

Как он мог ничего не видеть? Как за прекрасным фасадом он мог не заметить хваткую, лицемерную, беспринципную женщину? Но даже когда на фасаде появлялись трещины, сквозь которые проступало ее истинное лицо, он игнорировал правду, и теперь ему с горечью пришлось это признать.

Он любил ее, доверял ей. У них есть общий ребенок, и она подставила его под удар, использовала и предала.

Он никогда ее за это не простит. Никогда не простит себя.

Но, вернувшись в дом, он укутался в спокойствие и уверенность. Укутался так тщательно, чтобы правда не вырвалась наружу, даже когда он увидел Кейт в объятиях дедушки.