Вместе с тем, как отмечает С. А. Шейфер, в процессуальной науке высказано суждение, согласно которому суд является не субъектом доказывания, а лишь субъектом познания. Критикуя предлагаемую позицию, он пишет: «….дело не только в пренебрежении здравым смыслом. Рассматриваемая концепция беспомощна и в методологическом аспекте, так как пытается развести, разъединить процессы извлечения знаний и обоснование их истинности. Между тем нераздельность этих операций не вызывает сомнений в теории познания. Вопреки этому познание пытаются ограничить извлечением знаний и в то же время гипертрофируют логический аспект познания – обоснование истинности знания (как об отдельных фактах, так и об их совокупности). В действительности же оба эти вида деятельности составляют лишь разные стороны единого процесса познания. Иначе говоря, доказывание в узком смысле этого слова, т. е. обосновывающая деятельность мысли, – это неотделимый элемент познания, проникающий в систему практических операций по собиранию и проверке доказательств. Следовательно, познание не предшествует обоснованию конечного вывода, а включает его в себя, хотя на отдельных этапах познавательного процесса извлечение знаний и обоснование их правильности имеют разный – больший или меньший – удельный вес».[133]

Обратим внимание на то, что данная позиция исходит из положения суда как субъекта доказывания. Такая точка зрения полностью соотносится с положением суда в советском уголовном процессе, когда норма права и процессуальная форма не учитывали принципа разделения властей, когда суд являлся одним из правоохранительных органов и выполнял функцию по борьбе с преступностью. Такой подход к суду, судье и его положению в уголовном процессе встречается и в настоящее время. Так, в одной из работ читаем: «Наиболее общей целью деятельности органов дознания, следствия, прокуратуры и суда, определяемой нормами уголовно-процессуального права, является борьба с преступностью, постепенное искоренение этого явления»[134].

В соответствии с подходом ст. 2 ГПК РСФСР 1964 г. суд выполнял по существу роль следователя по гражданским делам, осуществляя задачи правильного и быстрого разрешения гражданских дел в целях охраны общественного и государственного строя СССР, социалистической системы хозяйства и социалистической собственности. Гражданское законодательство должно было способствовать укреплению законности и воспитанию граждан в духе исполнения советских законов и уважения правил социалистического общежития.

«Изменения и дополнения ГПК 1995 года коснулись важнейших положений гражданского судопроизводства; принципов состязательности, диспозитивности, законности, объективной истины; полномочий суда первой, кассационной и надзорной инстанций. Эти изменения, особенно касающиеся роли суда в доказывании и установлении обстоятельств гражданских дел, настолько существенны, что требуют корректировки правосознния судей, их избавления от многих прежних стереотипов и выработанных штампов, приобретения нового опыта. К сожалению, этот процесс идет очень трудно и медленно. Многие до сих пор не осознают (или не решаются осознать), что теперь суд не обязан по своей инициативе принимать все меры “для всестороннего, полного и объективного выяснения действительных обстоятельств дела, прав и обязанностей сторон”, а, основываясь на конституционном принципе состязательности, должен создавать “необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела”».[135]

Изменение положения суда в процессе, основанное на положениях ст. 46 Конституции РФ, и выделение функции разрешения дела, выполняемой судом, позволяют сделать вывод о том, что мыслительная деятельность суда основывается на теории познания, но суд и судья не осуществляют функции доказывания вины в уголовном процессе, что является функцией обвинителя. В гражданском процессе суд не выполняет роли следователя при установлении характера прав и отношений сторон, но это не лишает суд права на участие в процессе доказывания, когда судья создает участникам процесса условия для представления доказательств, в качестве обоснования выводов решения по делу в рамках функции, отведенной процессуальной формой суду, – функции разрешения дела.