Я затравленно посмотрел на Рябинина, перевел взгляд на Титана. А мой экс-наставник, мечтательно посмотрев в потолок, сказал:

– А я вот и сам бы в такую командировку сходил. Леха, ты целый месяц будешь жить как белый человек – станешь приходить к девяти часам, а уходить в шесть. И на дежурство исполняющих обязанности следователя не ставят.

А вот о таком я не подумал. И впрямь, побыть немного «белым человеком», без суточных дежурств (у меня обычно две-три смены получалось в месяц), да еще и выходные иметь субботу и воскресенье – мечта. Можно к родителям на выходные смотаться, картошку помочь посадить. В прошлом году не съездил, так хоть нынче… Нет, что-то в этом есть.

И без дежурств – так это совсем прекрасно. У меня тут в личной жизни кое-какие поклевки наметились, свободное время нужно. Нет, не с Мариной. Девочку из педучилища я воспринимаю скорее как младшую сестру, а не как свою девушку. За все время, что прошло со дня знакомства, виделись раза два, может, три. Да и когда видеться-то? На выходные ей из Белозерска ехать проблематично, а мне самому мотаться в город на Белом озере так и совсем не с руки. И писем друг другу не пишем. Вон даже тетя Катя, наша вахтерша, рукой махнула, осознав, что любимую племяшку за меня ей замуж не выдать.

А Маришка еще говорила, что после летних экзаменов ее определят пионервожатой в какой-то лагерь. Кажется, не то на Сухону, не то на юг. Я так и не понял, то ли на реку Юг, то ли на Черное море. В общем, куда-то далеко. Представляю я эти дальние лагеря. Бараки без отопления, баня, а все остальное во дворе. Вроде как у нас на заставе. А Маринка уже радуется: мол, интересно же! Вот пусть себе едет, авось ровесника там подыщет.

– Я дам тебе «глухари» по преступлениям против личности, – пообещал Боря. – И персональную пишущую машинку, она мне нынче без надобности. Там и делать-то ничего не надо, по «глухарям». У нас на них пенсионеры сидят. Допросишь да бумажки подошьешь в дело. Да прекратишь штучек десять-пятнадцать.

Вот она, ключевая фраза! Вот из-за чего сыр-бор! Неопытный и. о. следователя без достаточного основания поторопился с прекращением уголовного дела (это если комиссия что учует). Ай-яй-яй! Так что с него взять – молодой, неопытный. Но мы ему обязательно а-та-та сделаем. Как только с учебы вернется, сразу и сделаем. И другим накажем, чтобы так не поступали.

В таком случае пишущая машинка – бонус явно недостаточный. Да и что там у него? Наверняка какой-нибудь «Ундервуд» выпуска 1912 года и с западающей клавишей «i». Но Рябинин сейчас мог бы и ничего не обещать. Коли приказ о назначении есть, то деваться мне некуда. Это если бы о переводе шла речь, то меня бы спросили, а о временной «командировке» имеют право не спрашивать.

– А что, исполняющих обязанности следователя и в самом деле на дежурство не ставят? – недоверчиво поинтересовался я.

– А куда тебя дежурным следователем ставить? – искренне удивился Боря. – Ты ж там такого наварокосишь. У нас уже есть один такой: возбудит дело по разбою, а там грабеж, а то и просто хулиганка. Ладно, если «светлое», можно в суд отправлять, за время расследования правильная квалификация все равно определится. А если «глухарь»? Сколько раз ему говорил, что «темное» дело нужно возбуждать по наименее тяжкой статье, а ему хоть бы хны. Нет уж, на дежурство я сам выйду, а ты сиди на месте, «глухари» разбирай. Я тебе покажу, что должно быть в уголовном деле, чтобы его можно было в архив сдать.

Покажет он! Правильно я догадался: требуется мальчик таскать каштаны из огня. Но если таскать с умом, хорошая практика получится, да еще и приварок в виде стабильного графика работы. Так что успокоимся и не будем слюной брызгать.