В мифологии и фольклоре часто в качестве границы «Своего» и «Чужого» выступает дорога или перекресток (распутье, росстань (развилка)). Перекрестки дорог, а так же лесные чащи, заброшенные могилы и морское побережье – места действия злых духов бута (буто) в индуистской мифологии балийцев и яванцев; перекрестки и глухие места выбирались для культа китайского божества (бога или богини оспы) Доу-шэня; в древнекитайской мифологии на перекрестках (маогуй) или реке (чжуганьгуй) поджидают свои жертвы неупокоенные души (духи) умерших; греческая богиня колдовства Геката – «богиня трех дорог» (тройной власти на небе, земле и под землей), «обитает» на распутье или перекрестке дорог, где ей обычно приносили жертвы; в славянской мифологии колдун или любой человек, сознательно вступающий в союз с нечистой силой, вызывает черта в нечистых местах – на перекрестке дорог (и в бане), сняв с себя крест; в русских сказках камень на развилке дорог с предостерегающей надписью («Направо пойдешь…») маркирует границу между мирами.

Различные мифосистемы находят «совпадающие выражения для характеристики мира, лежащего по ту сторону границы»: то, что не дозволено у нас, дозволено у них. У «Нас» господствуют «законы, хорошие установления и порядок», у «Них» – беззаконие, плохие установления, беспорядок. «Своё» пространство хорошо знакомо, привычно, обжито, устроено, упорядочено, безопасно и отгорожено от незнакомых, непривычных, опасных мест, где живут «чужие».

Кто же эти чужие? «Чужие» – обитатели потустороннего запредельного, хаотического, перевернутого мира, монстры и чудовища, всякого рода нечисть (черти, ведьмы, привидения, призраки, вампиры, оборотни и т. п.), враги, чужеземцы. «Чужие» по внешнему виду необычны, странны, иногда похожи на монстров. Во всех мифологиях «чужие» являлись «… своеобразным олицетворением неподвластных человеку и потому темных и пугающих сил природы», «все силы, угрожавшие традиционному укладу» [36, с.237—238].

В фольклоре разных народов «своих» (живых) от «чужих» (мёртвых), которые не пахнут, отличает специфический запах. Стражи границы (Баба-Яга, великаны, людоеды и т. д.) чувствуют этот запах: «Пахнет человеческим (русским) духом!». Например, Яга узнает врага по запаху: «Фу-фу-фу! прежде русского духа слыхом не слыхано, видом не видано; нынче русский дух на ложку садится, сам в рот катится».

В фольклоре и мифологиях древних народов «Чужое» пугает. Поэтому путешествие в чужие края наполнено риском и опасностями.

Странствия в чужих землях навсегда изменяют героев (Гильгамеш, Одиссей, Ясон и аргонавты и др.), превращают их из «своих» в «чужих»: спустившиеся в ад, ушедшие из дома странники, могут сгинуть на чужбине или вернуться неузнаваемо преображенными, оскверненными.

Разделение пространства на «своё» и «чужое» отчётливо прослеживается в заговорных текстах. Т. Н. Свешникова, анализируя только один фрагмент лечебных заговоров – формулу отсылки болезни – приходит к интересным выводам:

1. В заговорах болезнь отсылается в чужой, иной мир, в мир мёртвых. Далекими, чужими считаются такие элементы пространства, как лес – черный, глухой, немой, пустой, сырой, темный, дремучий («отнесите его в тёмные леса, в далёкие края, за синие моря, на желтые пески», «поди в тёмные леса, в зыбучие болота»), горы – крутые, высокие, вершины гор, горы, не имеющие названия («быть тебе по болотам, по гнилым колодам, за тёмными лесами, за крутыми горами, за жёлтыми песками», «посылаю за быстрые реки, за высокие горы, за темные леса», «понеси их за горы высоки, за леса дремучи, за моря широки, за реки глубоки, за болоты зыбучи, за грязи топучи»), море, глубь моря, край моря, «Окиян», болото («понеси её в сине море», «поди на Окиян море», «пошлю я вас во чисты поля, во сини моря, во гнилы болота»). Интересны также отсылки болезни на край земель, на край вод, в глубь земли и под землю, в сырую землю, под гнилую колоду, под смоляной пень. Все перечисленные места отсылки болезней – это не что иное как граница, последняя черта, за которой начинается чужой мир, или это сам чужой мир.