Выход за порог дома, за дверь, тем более за околицу села – это покидание собственного обжитого пространства, переход от «своего» к «чужому», что связано для человека с началом приключений, испытаний и опасностей. Но между «своим» и «чужим» миром есть ещё одна, самая сильная граница – кладбище, где мёртвые как бы охраняли своё пространство.

Последняя граница вокруг человека – это граница «своей» земли, родины. Там – за границей – находится «чужое» пространство, которое отождествляется с потусторонним миром. У древнего славянина переход через эти границы требовал смены костюма, а часто и внешности; изменения норм поведения, деятельности.

Важно отметить, что граница (рубеж), разделяющий «свой» мир и «чужой», – самое опасное место, где человека часто подстерегают повороты судьбы. Во-первых, потому, что граница – место наибольшего удаления от центра «своего» мира, а значит, это место, где максимально ослаблены силы «своего» пространства. Во-вторых, потому, что граница – это место, где начинают действовать законы «чужого» пространства. Все люди, имеющие контакт с другими мирами, располагаются и в мифологии, и в фольклоре, и в литературе на границе своего пространства: на окраине села, города, на опушке леса, на берегу моря и т. д.

В мифологическом мышлении границы между свои и чужим, между левым и правым, жизнью и смертью реально, материально существующие. Всякое «своё» место огорожено и оформлено в противоположность внешней стихии «чужого» и мрачного. «Своё» мыслится как обжитый и сокрытый «град» («огород», «огороженное место»), или как «дом», границами которого становятся стены, крыша, порог, дверь (вход-выход). В древних мифологиях и фольклоре «Своё» и «Чужое», царства живых и мертвых чаще всего отделяют реальные или мифические горы и реки, а также дороги и перекрестки (распутья, росстани (развилки)). Так, например, реальные или мифические горы представляли собой «ось мира», как границу «Своего» и «Чужого», вход в мир духов, подземный или небесный в индийской, китайской, корейской, японской, тибетской и других мифологиях. В китайской мифологии таковыми считались несколько гор (Тайшань, Дунъюэ, Куньлунь и другие), которые являлись границами между реальным и «подземным» Китаем, входом в «нижний» мир. Именно в горах с героями китайских «рассказов об удивительном» происходят всякие превращения и встречи с миром духов («чужих»).

Часто в фольклоре и древних мифологиях границей «Своего» и «Чужого» является реальная или сакральная река (в последнем случае, погружение в ее воды означает смерть). Так, например, в китайской мифологии Жошуй («слабая вода») – особая река, протекающая под священной горой Куньлунь и разделяющая мир мёртвых и живых; в мифологии эвенков, эвенов, нанайцев Энгдекит – шаманская река, которая соединяет верхний и нижний миры; в древнеиранской мифологии волшебный мост Чинват переброшен через водную преграду, разделявшую мир мёртвых и живых; у врат подземного Хеля (Нифхеля), скандинавского царства мёртвых, течет река Гьёлль; в античной мифологии на крайнем западе за рекой Океан, омывающей землю, находится вход в мрачные глубины Аида, который охраняет пёс Кербер (Цербер), в свою очередь, Аид окружают и пересекают подземные реки – Ахеронт, Кокит («река плача»), Стикс («ненавистная»), огненный Пирифлегетон (Флегетон), Лета («река забвения»); Дунай в представлениях древних славян – нарицательное слово, обозначающее далекую, незнакомую реку, глубокие воды, море, и, в том числе, «некий главный рубеж, за которым лежит земля, обильная богатством и чреватая опасностями… граница благодатной земли и вожделенная цель всех устремлений»