– У нас так не думают, – тихо ответил Карр. – Трон – слишком уж хлебное место, и желающих на него не убавляется.

– Ну, у нас претендентов на трон тоже хоть отбавляй, – усмехнулся маг. – Правитель каждой из двенадцати провинций хоть раз, да мечтал примерить корону. Только в Тысячелетнем Лесу заговоры бессмысленны, и убить короля – глупейший поступок, ни к чему не приводящий.

– Это еще почему? – изумленно воскликнул Карр.

– Порядок такой. Если вдруг король умирает странной смертью – от яда, скажем, или при неясных обстоятельствах – то назначается Круг Справедливых. Это двенадцать старейших судей из каждой провинции. У них есть шары, раскрашенные в цвета флага их земель. На Совете Круга они складывают эти шары в корзину и поднимают на священную сосну Нельдолину. На ее верхушке живет ученый орел Лонтерлайд, он выбирает любые три шара и бросает их в болото Ульм, что прямо под этой сосной. Вода там зеленая и через нее не видно вообще ничего. Чтобы достать шар со дна этой жижи, из народа предварительно, до заседания Круга, выбирается одна девочка, причем провинцию, откуда она будет, определяют по тому, в какой час было услышано о смерти короля. Так вот. Эта девочка берет сачок и шарит по дну. Первый шар, который она вытащит, и будет означать Дом, правитель которого займет трон. Орла подкупить невозможно, девочка ни за что не сумеет разглядеть цвет вылавливаемого шара, так что все честно.

– Нам бы так, – вздохнул Карр. – Вы, лесники, знаете, что такое справедливость! Но, к сожалению, мы сейчас в Поднебесных Горах, а это значит, что нам придется следовать законам этих земель. Оделся? Пошли. Чем скорее уберемся, тем лучше.

Эл положил руку на подоконник, на котором сидел ястреб, и птица немедленно забралась на плечо. Выйти получилось без лишнего шума и почти незаметно.

Рюкзак прилично давил на спину, и с непривычки Эл немного пошатывался, с трудом сохраняя равновесие. Еще мешали лыжи, которые приходилось нести в руках. Впрочем, это были мелочи, пусть неудобные, но все же не способные затмить предвкушения грядущих приключений.

Путники быстро выбрались из города и начали подъем по каменистому склону, уходящему под сияющую синеву холодного неба.

Эл иногда оглядывался, чтобы увидеть, как высоко они уже забрались, и каждый раз у него при этом щекотало в животе.

– Не вертись, – сказал Карр, когда Эл в очередной раз остановился. – И не смотри вниз. Здесь воздуха мало, закружится голова, и конец. До подножья катиться долго, так что отбивная из тебя получится, что надо.

Насчет воздуха старик был прав. Дышалось с трудом, и из-за этого приходилось часто устраивать привалы – усталость наступала слишком быстро. Нельзя сказать, что Эл никогда прежде не бывал на такой высоте, но хоть тот самый злополучный архиорел и летел над облаками, при этом не нужно было тащить на себе тяжеленный рюкзак и лыжи.

Вскоре склон стал круче, и подъем еще более замедлился. Даже Карр, несмотря на свой опыт, шел не очень уверенно и тоже быстро уставал. Привалы делались все длиннее, а переходы короче, и вот, в конце концов, Карр остановился на небольшой каменной площадке. На самом краю ее росло чахленькое деревце, а с другой стороны сверху нависала огромная серая глыба. Старик снял рюкзак и, отдуваясь, сказал:

– Все, на сегодня хватит. Не знаю, как у тебя, сынок, но мои силы на исходе. Ставим палатку, едим и отдыхаем. Подвиги – дело хорошее, но и жизнь тоже не плоха, так что будем следовать здравому смыслу. Здесь за нами погони уже точно не будет, так что не беспокойся и располагайся.