– Вчера вечером и все утро по радио предупреждали, что на острове присутствует банда американских террористов, которые готовят государственный переворот, и чтобы каждый, кто встретит гринго, сообщал об этом в полицию. Видимо кто-то из деревни увидел толстяка и позвонил. Так майя никогда не поступают. Сейчас все в деревне пытаются узнать, кто сделал звонок.

– А когда выяснят? – спросил я.

Официант прищурился и нехорошо усмехнулся.

– Накажем согласно нашим обычаям.

С этими словами он исчез, оставив нас один на один с омлетом и свежей перспективой узнать, как именно выглядят обычаи деревенской мести.

– Спасибо Хосе, что предупредил, – сказал Джон, ковыряя вилкой в омлете. – Он все правильно сказал – в деревню надо приходить днем.

– Откуда ты знаешь, что сейчас никто не звонит в полицию? – перебила его Мэри. – Мне тут страшно, давайте быстрее вернемся на наш пляжик и спрячемся в кустах.

– Доешь сначала, – сказал Джон. – Кто знает, сможем ли мы пообедать.

Тут появился официант, неся четыре огромных кружки с кофе. Он расставил кружки на столе, вынул из кармана пакетики с сахаром, постоял, оглядываясь на кухню, и сказал:

– Тут один наш вернулся из аэропорта…

Мы застыли с вилками в руках.

– Там со вчерашнего дня стоит заправленный американский самолет, – продолжил он. – Ни вчера, ни сегодня никто в Америку не улетел. Улетели самолеты в Канаду, в Европу, а американский стоит пустой. В аэропорту никого нет, регистрация не работает, только полиция ходит по залам.

Мы переглянулись.

– Американцев было не менее пятидесяти человек, – сказал я. – Куда они делись?

Официант пожал плечами.

– Никто ничего не знает или не хочет говорить.

– Спасибо тебе, – сказал до сих пор молчавший Рыжий.

Потом он повернулся к мне.

– Я же говорил, что мне тут все не нравится. Давайте заканчивайте с кофе и быстро назад на пляж. Мэри права, тут нам больше делать нечего.

Тут опять появился официант.

– Я поговорил с поваром, – сказал он. – Есть рыбак, который на своем катере за двести долларов может перевезти вас на южный конец острова. Там маленькая деревня, много пустых домов, но жители есть, они вас поддержат. Полиция туда не суется, дорога туда не для их машин. Вы там можете пожить, пока все не успокоится.

– Скажи ему спасибо, – сказал Рыжий, – но мы после обеда пойдем в отель. Мне кажется, что скоро мы будем нужны Сеньору Гобернанте.

– Дошли!

Мы стояли перед забором, огораживающим территорию отеля. Зеленая краска облезла, железные прутья ржавели, а густые кусты самшита скрывали вход в главный корпус. На засохшем дереве сидели черные граклы и внимательно наблюдали, как мы ищем просвет в самшитовых зарослях, пытаясь разглядеть, есть ли зеленая бумажка у кнопки дверного звонка.

– Ни черта не видно, я схожу, посмотрю, – предложил Джон. – Если что, я бегаю быстро, стометровка за двенадцать с половиной секунд. Встречаемся на пляже с кустами.

Он перелез через забор, проскользнул в просвет зеленой изгороди и скрылся. Мы стояли на тротуаре, с трудом вдыхая влажный воздух, который здесь еще смешивался с пылью. Мимо проехал военный грузовик, но солдаты, сидевшие в кузове, не обратили на нас никакого внимания.

– Давайте спрячемся в кустах, – предложила Мэри, показывая на редкие заросли, тянувшиеся вдоль противоположной стороны дороги.

Рыжий усмехнулся.

– Тут мы похожи на туристов, решающих куда пойти: на пляж или в бар. А в кустах…

Договорить он не успел. Из-за поворота показалась полицейская машина с мигающими сине-красными огнями.

– Черт! – выругался Рыжий.

Он наклонился к Мэри, обнял ее за плечи и сделал вид, что нашептывает ей на ухо нечто приятное. Я отвернулся и стал сосредоточенно рассматривать забор. Полиция проехала мимо, не снижая скорости. Рыжий распрямился. На лбу у него выступили капли пота. Он подошел к забору, поднял руки, ухватился за ржавые прутья, подтянулся.