Ответа не было. Ева просто зависла. Я успел было подумать, что время остановилось и можно творить страшные вещи, но увидел, как красные глазки плаксы моргнули.

– ЕВА?

– А? – по кухне раздалось искреннее удивление.

– Сядь, пожалуйста, разговор есть, – я охренел от собственной деловитости. Меня послушали.

– Как ты думаешь, чё нам надо делать? – из моих уст слетел самый инфантильный вопрос из всех, которые можно было задать.

– Ты настоящая «пусси». Спрашивать у девки совета. Я не знаю, – конечно же, услышал я. В голове начали летать и взрываться всякие мысли, мозг закипал. Самостоятельная жизнь вдруг так резко ударила в лоб.

– Ну, наверное, надо запастись едой, – я вспоминал те немногие «выживалки», которые пытался проходить, – Водой. Так как готовить на плите не получится, надо придумать что-то другое. Попробовать найти других. Как-то дать о себе знать, что ли.

Я ужасался тому объему работ, которые предстояли для поддержания своего существования. Самый максимум, который я способен был обеспечить – приготовить яичницу, а тут надо было ещё и воду чистую достать.

– И прежде всего надо определиться, где мы с тобой будем жить!

Ева равнодушно хлопнула веками.

– Давай у меня. У бати, вроде, газовая плита была. Можно будет разогреть, вскипятить что-нибудь, – мне не пришло в голову, что газовая плита может быть и здесь, – Оки? Собери вещи. И… Ко мне пойдём, а потом в магазин за едой.

– Ладно, – одноклассница выразила полное согласие с моим небольшим планом.

Ева куда-то ушла, что-то упаковывала, собирала, а я вообще не чувствовал никакой охоты что-либо делать. Хотелось смотреть взрослые фильмы и спать.

Как же мне теперь, кстати, доставать «развлекательный контент»? Может, в киосках продается что-нибудь такое или придется включать фантазию?

– Стерлядь! Вот она, проблема зависимых людей. Надо же ещё это как-то скрытно делать, чтобы совсем не пасть в Евиных глазах… А может, она сама этим грешит? Подумать только, да? Два совсем одиноких человека остались наедине и должны будут скрывать друг от друга свои низменные плотские потребности. Наверняка можно будет как-то поговорить с ней на эту тему. Стрелядь…

– Пойдем, я всё, – тихо пригласила меня Ева. Она успела переодеться у себя в спальне и теперь была в джинсовых шортиках и белой футболке с принтом котика. Надо было, скорее всего, сделать какой-нибудь комплимент или типа того, но я не сообразил или зассал.

Очень по-джентельменски взяв её рюкзак, мы пошли до моего дома. Ничего и никого интересного нам не встретилось.

Безжизненность.

Дойдя до квартиры, я люто очканул, когда не смог открыть дверь. Я подумал, что кто-то изнутри её запер, но сразу вспомнил, что сам же её и закрыл. Больше не буду так делать. Воров нет, да и ломящихся зомби тоже. Бояться нечего.

Тоже переодевшись в летнее, мы с Евой пошли в магазин. Нам буквально нужно было лишь перейти через тот самый оживленный переход и сделать пару шагов в сторону.

Магаз был круглосуточный, а потому я не боялся, что двери будут закрыты. Мне всё кажется, что если мы захотим (а мы захотим) куда-нибудь в другое место пойти, то преградой нам станут железные ставни или просто пуленепробиваемые двери.

Внутри было непривычно безлюдно, тепло и немного мрачно. Кондиционер и освещение не работали, а потому местами приходилось немного помогать себе фонариком с телефона, чтобы отыскать нужное. Я взял корзинку и с ней набирал ништяки.

– Вот ведь срань Господня. Уже через считанные дни всё, что лежало в моризильных камерах начнёт неистово вонять. За ними пойдут всякие молочные продукты, а затем и овощи. Надо будет вытащить все долгопортящиеся до того, как магазины начнут превращаться в закупоренные компостные ямы. Хотя… Дожить бы до этого.