Шиплю от боли, но больше от злости, взглядом обещая мерзавцу смерть путём последовательного отделения его конечностей от туловища, а потом заставляю себя сложить губы в милой и похабной улыбочке, пытаюсь привстать на носочки, вытягиваю шею и смачно плюю ему в морду.

— Какого чёрта! — тип психует и дёргается, а я немыслимым образом вырываюсь из его рук и, предварительно оглядевшись по сторонам, хромаю в сторону своей тачки.

Левая нога адски болит — плакали мои тренировки дня на три! Вот блин! Сажусь за руль, боясь поднять голову и увидеть над собой монстра, трясущимися руками захлапываю дверцу, блокирую замки, завожу двигатель и только после этого смотрю в лобовое стекло.

Медведина стоит напротив и сверлит меня негодующим взглядом, но не пытается остановить, напротив, он поднимает с земли байк и откатывает в сторону, позволяя мне проехать мимо.

Меня всё еще бросает в дрожь, мысленно я всё еще соскребаю себя с капота внедорожника, ногу простреливает всякий раз, когда я нажимаю на педаль газа, содранные локти неприятно саднят, а ещё, кажется, Кинг-Конг вывихнул мне правую руку, когда дёрнул на себя! Стоило подумать о бешеном гризли, которой повинен во всём выше обозначенном и который спас меня от гроба с синтетической обивкой и пластиковыми цветами, и на мгновение я снова ощущаю на себе его суровый взгляд цвета грозового неба, руки, прижимающие меня к каменному телу, и вдруг совершенно дебильным образом улыбаюсь…

Дурацкий день, идиотская ситуация, и медведина этот редкостная скотина, но, как же хочется разозлить его снова, увидеть эту бурю в глазах и почувствовать его руки на своей… пусть будет пояснице! Да, точно, на своей пояснице!

6. Глава 5

Соня

Крик подобен грому: «Дайте людям РОМУ!

Нужно по-любому ЛЮДЯМ! ВЫПИТЬ! РОМУ!!!»

Я подлетаю с парты и едва не хватаюсь за сердце. Громогласные вопли русских рокеров из Короля и Шута — это очередной прикол Никиты. Вообразите: пары закончились, в аудитории, да и во всём здании тихо и спокойно, и вдруг телефон Сони Совушкиной разрывает эту идиллию восторженными призывами «Дать людям рому!» Да такими темпами и поседеть недолго! Мстит, зараза злопамятная, и никак угомониться не может — уже три года меня нервирует!

— Да, блин, Нико, я отправлю тебя в чёрный список, так и знай! — змеёй шиплю в трубку, а ему хоть бы хны, смеётся, стервец.

— Совёночек мой, ну чего ты сердишься! Я соскучился!

На мгновение я закрываю глаза, представляя его лицо и гнев быстро уходит: на Никиту очень сложно злиться, у меня ни черта не получается, я прощаю ему все мелкие пакости и приколы и даже «Совёночка».

— Не говори со мной этим голосом! — стряхивая с себя наваждение, предупреждаю Градова.

— Каким ещё голосом? — мягко переспрашивает, прекрасно зная, о чём я.

Я поджимаю губы и пытаюсь говорить спокойно и равнодушно.

— Ник, кончай с этим!

— Кончать, говоришь, — задумчиво переспрашивает парень, пока я морщу нос, понимая, что ляпнула, не подумав.

— Для этого ты мне нужна здесь, а не там, Сонь! — авторитетно заявляет он. — А если серьёзно, репетицию на сегодня отменили, у Калины какой-то семейный раздрай, просила перенести на среду.

Калина – это наш хореограф, классная и очень движовая тётка, имечко только у неё уж слишком мудрёное - Алевтина Исааковна, поэтому мы привыкли называть ее по фамилии — Калинина.

— Здорово, я успею заскочить к Ритке!

— А может, лучше погуляем? Или станцуем парное, м? Я обещаю не приставать! — заискивающе протягивает Никита.

— Неа, отвали Градов! Ритуся мне намного дороже, чем ты! — уверенно обламываю приятеля, зная, что так точно будет лучше для него и для меня.