— Вообще-то я одна хотела отдохнуть, — раздраженно бурчу, пытаясь найти более удобную позу.

— Нет, никаких «одна». Привыкай, теперь ты все будешь делать только со мной. Я же сказал, что никуда и никогда тебя больше не отпущу, а я своих слов на ветер не бросаю, — совершенно спокойно заявляет Женя, а затем трется носом о моё ухо и коварно добавляет: — А если ты еще немного поёрзаешь, я тебя трахну.

 Поднимаю голову и смотрю ему в глаза.

— Не смотри на меня так, — его голос опять становится хриплым, — иначе я не сдержусь…

Пока Тарасенко пытается мне что-то сказать, я просто накрываю его губы своими и пытаюсь просунуть язык ему в рот. Но кто бы мне позволил? Муж перехватывает инициативу, и вот уже его язык сталкивает с моим в немой борьбе, а руки приподнимают мою попку и насаживают меня на каменный член.

Я протяжно выдыхаю и сама начинаю задавать темп.

В воде это не очень приятно и удобно, и Тарасенко это прекрасно понимает. Он встает на ноги, выходит из меня, рывком поворачивает к себе спиной, заставляет упереться руками о бортик и вновь входит.

Его движения жесткие и грубые, он врезается в меня с силой. Мне больно, но одновременно и так сладко, что хочется кричать от переизбытка чувств. И я себе ни в чем не отказываю.

Его руки сжимают мою талию, мои — бортик ванны. Я поднимаю голову и вижу нас обоих в отражении. Оказывается, Женя поставил меня напротив зеркальной стены и сейчас пристально наблюдает за моим лицом, отслеживая все эмоции.

Меня и саму завораживает это зрелище. Я испытываю двойное удовольствие. Подсматриваю за парочкой, отрывающейся по полной программе, и понимаю, что одна из участников — это я сама.

Мой мозг взрывается, и я выталкиваю сжатый воздух из груди вместе с криком удовольствия, несущегося по моей крови со скоростью света.

Женя ускоряется и тоже кончает, еще сильнее сжимая мои бедра пальцами.

Мы оба практически падаем в ванну, Тарасенко опять притягивает меня к себе на колени, а я кладу ему на плечо голову. Я слышу громкий стук своего сердца и шумное дыхание Жени. И, закрыв глаза, улетаю в яркий сон.

Мы с родителями гуляем по осеннему лесу. Собираем какие-то веточки и листики. Я готовлюсь к осенней ярмарке в школе, придумала картину из листиков и заставила родителей ехать в лес, чтобы собрать материал.

Сегодня выдался особенно теплый день. Я счастливо бегаю по лесу и кидаюсь шишками в папу. Он в ответ изображает недовольного медведя — с рыком несется на меня, подхватывает на руки, щекочет, целует в шею и щеки. Я визжу и хохочу одновременно.

Отец на руках тащит меня поближе к пледу, на который мама уже выставила горячий чай и бутерброды.

Обычная копченая колбаса с хлебом и сыром кажется мне обалденно вкусной. Я вгрызаюсь в бутерброд и стыдливо отворачиваюсь от родителей. Папа сгреб маму в охапку и жарко целует прямо в губы.

Я иногда ловлю себя на мысли, что ревную родителей друг к другу. И даже понять не могу, кого к кому — то ли маму к папе, то ли папу к маме.

Сквозь сон я чувствую, как Женя встает, подхватывает меня удобнее и несет в спальню. Но мне не хочется просыпаться, мне хочется остаться в моём сне навсегда.

Там я была счастлива…

И, зажмурившись, я возвращаюсь в счастливое детство. Еще один плюс моей идеальной памяти.

8. 7 глава

Злость? Не-е-ет, это не то чувство.

Гнев?.. Близко, но все равно не то.

ЯРОСТЬ! Вот оно, то самое чувство, что я испытываю сейчас. И нет, я не просто его испытываю, оно выжигает все мои внутренности!

И самое отвратное, что выплеснуть эту ярость я не могу. Мне надо делать вид, что все хорошо, что будто так и надо. И вообще это нормально, когда два амбала пристально наблюдают и всюду ходят за тобой. Даже в туалет! В туалет, мать его! Они заходят первыми и проверяют, не спрятался ли кто в толчке, и лишь потом позволяют войти туда мне. И это не общественный туалет! Это мой личный туалет, в моем личном кабинет!