Ты обещал жениться, опер! Анна Бигси, Екатерина Аверина

Шаман

Под ладонями нежная кожа и изгибы красивого тела. Ноздри щекочет аромат полевых цветов, а член сжимает узкая, влажная плоть. Зеленые глаза смотрят на меня в упор. Губы Занозы приоткрыты. Она томно облизывает их, двигаясь на мне и царапая острым ноготком по груди. А ее потяжелевшие полушария с темными сосками покачиваются в такт нашему шикарному сексу.

Младшая сестренка лучшего друга, практически брата. Запретная, далекая, несносная. Восемнадцать ей. Что я делаю?

Жадно трахаю! Макс точно меня грохнет.

Плевать. Я же пьяный и все это сон, поэтому можно. И по жопе дать, наконец, этой Занозе!

Смачно припечатываю ладонью к ее ягодице. Машка сладенько стонет, у меня колом стоит прямо внутри нее. С шипением переворачиваю нас и оказываюсь сверху. Тону в ее глазах, впиваюсь в губы.

О-о-о, щет, как это охрененно, ощущать ее тесноту и жар!

Мы целуемся, несемся куда-то к звездам. Уже почти дотягиваемся до них…

Глаза открываются сами, обламывая мне чертов оргазм. Комната плывет и кружится. Солнце палит в окно, во рту сушняк, в трусах болезненно пульсирует.

Вот это нихрена себе самогон у тетки! Как подросток, чуть в трусы не кончил.

Штормить меня немного перестает. Возвращается нормальное зрение, и я трезвею буквально на раз-два-три.

– Машка, какого… лешего?! – ошалело смотрю на вполне реальную голую сестру лучшего друга.

Заноза садится на кровати. Красивая, писец! Волосы растрепанные, щеки розовые. С голой груди сползает простыня. Я зажмуриваюсь.

Нет. Нет же, я не мог этого сделать!

– Данияр, ты чего? – зовет по имени. Так редко я его слышу. Давно и напрочь Шаман, еще с интерната. – Тебе не понравилось? – взмахивает пушистыми ресницами.

– Что не понравилось, Машк? – Я еще реально никогда так быстро не трезвел.

– Наш первый раз, – выдыхает она, кокетливо поправляя волосы.

Я, как дебил, опускаю взгляд на свой пах. Член все еще стоит, но я как минимум в трусах. Не сходится.

Голову сейчас разорвет от похмельной боли. Сдавливаю виски пальцами и со стоном смотрю на эту зеленоглазую ходячую катастрофу. Она подтягивает простыню к себе и взглядом указывает мне на постельное белье с разводами крови.

– Да ну нафиг! – все еще не верю.

По телу гуляет неудовлетворенность, хоть в душ иди и опускай стояк вручную даже в таком состоянии. Но отрицать все увиденное тоже не получается. Оно же есть.

Есть!

Кровь на простынях, голая, растрепанная Машка, сжимающая бедра. Даже привычные чертики в ее глазах вполне реальные, вечно замышляющие какой-нибудь апокалипсис.

Провожу ладонями по лицу. Заноза подается вперед и мягко прижимается губами к моей щеке.

– Дан, а ты теперь женишься, на мне как обещал? – шепчет она мне прямо в ухо.

Примеряю новое платье. Кручусь перед зеркалом и рассматриваю себя со всех сторон. Старший брат, Макс, пригласил на помолвку в небольшое кафе. Людей будет немного, только самые близкие с его службы и их вторые половинки. Мне кажется, для небольшого сабантуя в кругу друзей самое то.

– А ты что скажешь? – обращаюсь к Бусе. Тот радостно виляет хвостом и звонко лает.

Рыжего длинношерстного тойчика брат подарил мне на совершеннолетие. Откупился, чтобы я, наконец, съехала от него обратно к родителям. И теперь мы с ушастиком практически неразлучны.

– И правильно, – смеюсь я и чешу ему между ушей-лопухов. – Значит, оставляем.

Мечтательно улыбаюсь и берусь за косметичку. Благодаря Максу сегодня выдается замечательный шанс произвести впечатление на мужчину, который мне очень нравится. Надеюсь, он обратит на меня внимание.

– Мария, иди сюда! – зовет отец.

Вздрагиваю от неожиданности и делаю кривую стрелку.

– Черт, ну кто под руку-то орет? – бурчу себе под нос.

Да еще так не вовремя, но отказаться не могу. Будет вопить как потерпевший.

– Иду, – отзываюсь я и быстро стираю неудавшийся мейк с одного глаза.

Сложно быть дочерью генерала Трофимова, но и полезно одновременно. Боевая закалка с детства, а еще отработана куча полезных скилов. Имитация бурной деятельности – мой любимый.

Буся снова тявкает и прыгает вокруг меня, прося взять его на ручки.

Прости, дружок, не сейчас.

– Жди здесь, – строго говорю ему и иду к двери.

Моего малыша никто в доме не жалует. Для матери он вечно мешается под ногами, а отец вообще за собаку не считает. Но нам с Бусиком все равно. Нам и вдвоем отлично.

Вхожу на кухню, отец сидит за столом и смотрит на меня исподлобья.

– Куда это ты так вырядилась?

– У Макса с Ивой сегодня помолвка, – неопределенно пожимаю плечами. – Меня пригласили.

Единственную из нашей семьи. Макс – незаконнорожденный сын моего отца и не вхож в наш дом.

– Решился все-таки, – хмыкает генерал и потирает подбородок пальцами.

Уж не знаю, что между ними случилось, но они почти не общаются. Меня в эти подробности никто не посвящает.

– Ну да… чего тянуть-то?

Отец недовольно морщится, но больше не комментирует тему Макса. После того как я недавно ушла из дома и несколько недель жила у старшего брата, отец стал более сдержан и гибок. Но не во всех вопросах.

– Ты документы в вуз подала?

Ой, ну пипец. Я только сдала все экзамены и отгуляла выпускной. Можно хоть немного перевести дух?

– Еще нет, не успела… – осторожно вру, думая, как съехать с темы без потерь.

– Маша, юрфак МГУ. Там тебя ждут и помогут с поступлением, – продолжает давить отец, и мне бы промолчать и свалить по тихой, но нет, бесоебинка, всегда живущая во мне, рвется наружу в самый неподходящий момент.

– Я не хочу на юрфак! – топаю ногой и стискиваю кулаки.

– А чего ты хочешь? – вкрадчиво спрашивает генерал и опасно прищуривается. – Перед людьми кривляться и жопой крутить? Не будет этого!

– Папа! – задыхаюсь возмущением.

– Все, я сказал, – звучно припечатывает ладонь к столу.

– Я тоже сказала, – не сдаюсь. – Не пойду на юрфак и ментом, как вы с Максом, тоже быть не хочу! – подаюсь вперед и упираю ладони в стол. – Я другая, понимаешь? Дру-га-я!

– Хватит! – рычит он зло. – Вот получишь диплом, а потом можешь быть кем хочешь.

– Но это несправедливо!

– Зато выгодно.

Бесит! Психую и ухожу к себе в комнату.

– Маша, вернись, я не договорил, – летит мне в спину.

– А я уже дослушала!

Натягиваю джинсовку и балетки. Забираю Бусю и выхожу из квартиры, громко хлопнув дверью.

До назначенного времени еще долго, поэтому решаю прогуляться. Обида на отца растет и крепнет в душе. Почему он не хочет меня услышать? Почему обращается, как с бесправной рабыней? Бесит!

Иду сразу в кафе. Бусик торопливо семенит рядом, не забывая поднимать ногу на каждый куст. Ловлю на себе косые взгляды прохожих и хмурюсь. Что за фигня? Осторожно осматриваю себя, все в порядке. Юбка на месте, длина не критичная. Волосы тоже вроде не растрепались. В чем дело?

Раздраженно запахиваю куртку и ускоряю шаг. Около кафе осматриваюсь, выискивая брата, но тщетно, он еще не приехал, а коллег его я не знаю. Только одного…

– Машка? – Мужской голос раздается за спиной, запуская цепь мурашек по позвоночнику.

Это он. Шаман. Его ни с кем не перепутать. Сердце взволнованно дергается в груди, делает кульбит к горлу и истерично колотится.

Ты еще в обморок грохнись, дурочка. Он обязательно оценит.

Беру себя в руки и оборачиваюсь.

– Надо же, узнал, – растягиваю губы в улыбке, а внутри все дрожит от волнения.

Вот он, передо мной. Мужчина, который мне снится ночами. Тот, кто так неосторожно обещал жениться, когда я подрасту…

– Тебя сложно не узнать. – Глаз не видно за темными стеклами очков и непонятно, серьезно он говорит или шутит. – Красотка.

– Правда? – Мое глупое сердце колотится быстрее и захлебывается надеждой.

– Конечно. – Шаман широко улыбается, обнажая белоснежные зубы. – Когда я врал-то?

Залипаю на его улыбке. И ямочках на щеках. Как дурочка пялюсь и не могу отвести взгляд. Такой он классный…

– Ай, млять! – звучно ругается Шаман и трясет ногой, к которой прицепился мой пес мертвой хваткой. – Это что еще за недоразумение?

– Бу-ся, – заикаясь, выдавливаю из себя и вспыхиваю от смущения.

Буся?

Пару раз моргнув, смотрю на отцепившуюся от моей штанины… э-э-э… Собаку?

Только братские отношения с Максом и некоторая ответственность за его младшую сестренку не дают мне сейчас смачно выматериться, взять это рыжее ушасто-лохматое нечто за шкирку и отнести подальше от кафе.

– Извини, – пищит Машка, подбирая Бусю с земли и с любовью поглаживая его между странных ушей.

Поняв, что это кобель, во мне просыпаются сочувствие к парню за такое имя. Надеюсь, в собачьем мире ему за это не достанется. А вот смешная и трогательная девочка вызывает у меня очередную улыбку. Один глаз ярко накрашен, а второй совсем без косметики. Не могу определить, как мне нравится больше. Такая разная и по-своему прекрасная.

Она щурится на солнце, сморщив нос. По порозовевшим щекам рассыпаны веселые веснушки. Хорошенькая, зараза! В сочетании с характером лютая гремучая смесь получается. Не повезет же какому-нибудь пареньку, который поведется на этот ангельский вид.

«Или повезет», – ехидно поправляет мое внутреннее «я».

«Или так, – соглашаюсь с ним и неслышно вздыхаю. – Но не мне».

Где вообще справедливость? Только удалось избавиться от навязчивого образа в мыслях, как этот самый «образ» свалился будто снег на голову. Запрещенка, мать ее!

– Иди в зал, Маш. Жарко здесь.