Она статная, высокая темноволосая женщина с пронзительными голубыми глазами.

Павел внешне больше пошёл в отца, волосы у него светлее, черты лица другие, прямые и правильные, волевой подбородок, выраженные скулы. Широкоплечий, подтянутый… Такой красивый… Только глазами и ростом он в мать.

Нет, надо не думать сейчас о нём, а то тревога вновь возьмёт верх.

И, сделав глубокий вдох и выдох, я поблагодарила маму Розу за заботу и всё-таки вышла на поиски врача.

Это лучше, чем просто сидеть в ожидании и представлять, как неприятно будет смотреть ему в глаза. Из-за собственного позора и из-за обиды на него, человека, которого я уважала, который лечил мою дочь, а в итоге, по сути, отнял у неё деньги…

В голове не укладывалось.

С этими мыслями я открыла дверь ординаторской. Поздоровалась с другим врачом, ещё совсем молодым, который работает в этом же отделении, и перевела взгляд на Николаевича.

Он коротко кивнул своему коллеге, и тот нас оставил. Я же, вдруг растерявшись, так и застыла у дверей.

– Доброе утро, Катерина. Присаживайтесь. У нас как раз пятиминутка закончилась. Я собирался к вам. Так, что у нас? – он нашёл карточку Сони и принялся шелестеть бумагами. – Анализы уже в порядке, показатели все не критические. Я отпускаю вас домой, но напоминаю, что нужно строго следовать рекомендациям. Ещё выпишу вам одно хорошее лекарство…

Я присела на стул, сверля его взглядом, но внимательно слушая все его наставления.

Когда же он закончил, а я собралась уходить, Николаевич совершенно сбил меня с толку.

– Катя… – я обернулась.

Он поспешил выйти из-за стола и остановился рядом, протягивая мне… деньги.

– Возьмите, пожалуйста.

– Ч-что это? – не поняла я, а от непонимания вдруг испугалась.

– Да… глупо как-то выходит, – от неловкости принялся он тереть свой затылок, кривя губы, – но я проучить вашего мужа думал, вот и… В общем, это ваши. Я просто решил со злости, что меньше потратит так на всяких пигалиц. Ну, – совсем разнервничался обычно уверенный и спокойный мужчина и сунул деньги в карман моей кофты, – берите же, наконец! И вот ещё… Только не поймите меня не правильно… – вернулся он к столу.

И я с любопытством и неверием наблюдала за тем, как Николаевич вынимает из него какой-то пакет.

– Понимаете, просто моя жена… В общем, она тут недавно назаказывала косметики всякой, ей бесплатно почти досталось, по скидкам. Она ж у меня постоянный клиент где только можно… В общем, – махнул он рукой, – не разбираюсь я в этих ваших женских штучках. Просто покупаю ей, что она хочет… Не о том я! В общем, держите!

Я отшатнулась, качая головой.

Подарок? Мне?

С чего это вдруг…

– Да возьмите, возьмите! Там всё новое, хорошая косметика. И покажите этому козлу, какой он идиот! Прошу меня простить… – прочистил он горло, и уже своим привычным, наставническим и уверенным тоном договорил: – Не позволяйте ничему сбивать вас с ног. Хотя бы ради дочери. Ей нужна сильная, красивая и уверенная в завтрашнем дне мама. Особенно сейчас! И всё, – вновь смутился он, сунул мне в руки пакет и замахал на меня руками, едва ли не выталкивая за дверь, – идите, идите с богом!

И я вышла в коридор, со слезами на глазах и в смятении. Не понимая, тронута я его участием или чувствую себя униженной.

Мир сходит с ума…

Но Павел быстро вернул меня в реальность своим сообщением:

«Я буду дома поздно, прости, у меня важные дела. Укладывай Соню, пусть меня не ждёт. Но когда вернусь, мне нужно будет с тобой серьёзно поговорить».

Я судорожно выдохнула, не позволяя себе больше плакать. И без того знала, что Лиза наверняка как-то свяжется с ним и обо всём доложит. Ничего…