– Ты ебанулась, что ли?! – рыкнул я. – Стоишь, орёшь, как сирена, с этим сраным телефоном в руке, как будто хочешь, чтоб тебя нашли по первым же координатам!

Я выдохнул.

– Ты, блядь, сама пришла. Не я тебя искал. Не я тебя тянул. Пришла, потому что хотела узнать, как Том сдох.

Она вздрогнула, но не отвела глаз.

– Хотела правду? Так вот она. Кровавая, вонючая и липкая. Том полез туда, куда даже крысы не лезут. Его предупредили. А он всё равно полез. За что – за правду? За тебя?

Я ухмыльнулся криво.

– И теперь ты тут. Героиня. Умная сука, у которой фамилия как приговор. Дочка копа, блеск. Да ты даже не понимаешь, сколько ты навлекла. На себя, на отца. На меня.

Я опёрся о стену.

– Домой ты не пойдёшь. Забудь. Если туда вернёшься – твой батя сгорит вместе с тобой.

Те, кто сейчас ищут нас, уже знают твоё лицо. Я видел, как они смотрели. Им достаточно одной зацепки, и всё – пиши пропало. Тут я частично говорил ей правду – подумал про себя.

Пауза. Я посмотрел на неё – её глаза всё ещё горели. Чёрт бы их побрал. Красивые глаза. Чёрные.

Глубокие, как грех. Как ночь без звёзд. Такие, в которых можно утонуть – и даже не сопротивляться.

Так, Лука, стоп. Ведёшь не туда.

– подумал я про себя, глядя, как она смотрит. Не просто смотрит – смотрит в самую суть, в тот угол внутри меня, куда я сам боюсь заглядывать.

Она стояла всё так же близко. Тонкая, упрямая, с растрёпанными волосами и с этим чёртовым огнём в глазах.

Я знал этот взгляд.

Он говорил: «Сломай меня. Или дай мне сломать тебя.»

Я резко выдохнул. Один шаг назад. Не физически – внутри.

– Ты хотела знать, как умер Том? Он умер, потому что влез не туда.

– А теперь – ты. Сама пришла. Сама впуталась. А я, идиот, тебя не послал к чёрту сразу.

Я провёл рукой по лицу.

– Так слушай: теперь ты либо делаешь, что я говорю, и живёшь.

Либо продолжаешь рыдать, как девочка, и умираешь. Медленно. Страшно.

Глава 5.

Эмма

Он сказал: «Садись».

И открыл передо мной чёрную Aston Martin DBX – машину, которая выглядела как кусок глянцевого ада. Кожаный салон, матовый металл, внутри пахло дорогим парфюмом и властью.

Я села. Просто потому, что не знала, что ещё делать.

Потому что, чёрт побери, внутри было теплее, чем снаружи.

И потому что его голос звучал так, будто нет второго варианта.

Он завёл мотор – и город остался позади, как вырубленный кадр.

Мы ехали молча. Только улицы сменяли друг друга, и я смотрела, как фонари становятся реже, а окна – темнее. Мы выезжали за пределы города.

И я вдруг подумала – какого чёрта я вообще здесь?

Почему я сижу рядом с человеком, который знает слишком много о смерти Тома?

И почему я – дочь копа – еду на задницу мира с сыном чёртова мафиози?

Мой отец всегда говорил:

«Если в комнате что-то не так – ищи того, кто молчит. Он знает больше остальных».

Тогда – Лука.

Он знал.

Он знал, что случилось с Томом.

И он знал, кто я.

А ещё он не ответил ни на один мой вопрос.

Я посмотрела на него.

Профиль – будто вырезан из камня. Жёсткий подбородок, высокая скуловая линия, губы срезаны строго, как будто даже поцелуи у него подчиняются дисциплине.

Чёрные волосы, коротко подстриженные по бокам, но немного взъерошенные на затылке – будто он всегда слишком занят, чтобы вообще заботиться о том, как выглядит.

Глаза… Тёмно-серые. Почти стальные.

Холодные, пока не смотришь слишком долго – и только тогда понимаешь: внутри там пекло.

Сигарета – в зубах.

Он вёл машину спокойно, будто вёз меня не по улицам, а по чужим судьбам.

Он даже не включил радио. Просто тишина. Давящая. Глубокая.

Та самая тишина, где ты не спрячешься.

Он выглядел, как мужчина, который не просит. Никогда. Он берёт. И если ты окажешься на его пути – либо проиграешь, либо станешь частью его мира.