Новиков не улыбался, хотя уголок его губ был приподнят, да и внешне парень оставался серьезен. Он будто смотрел сквозь меня, видел мою душу, в которой чего только не было: и страхи, и сомнения, и обиды…

Я тоже пыталась разглядеть в нем эмоции, ту частичку, которую люди обычно прячут за семью замками. От него веяло холодом и чувством, напоминающим безнадежность. Словно человек осознанно шел ко дну и не пытался спастись, выкарабкаться на берег. Мысленно я усмехнулась, ведь в какой-то степени, сама ощущала на своих ногах балласт, тащащий все сильнее вниз.

– Ник, – позвал Арсен, прерывая наши гляделки. – Жду тебя в соседней комнате. Сейчас.

Мужчина вышел, а следом за ним и Костей. Новиков тоже собирался уйти, но я коснулась края его толстовки подушечками пальцем и едва заметно дернула на себя. Он оглянулся.

– Кто ты и зачем вмешиваешься в чужие проблемы? – прошептала я. Слишком неуверенно и слишком тихо.

– Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо*, – усмехнулся Новиков.

В его усмешке крылось нечто большее, чем желание показаться крутым передо мной. Там таилась злость на этот мир, а может и на самого себя . Мне вдруг сделалось не по себе. Я медленно разжала пальцы, отпуская часть кофты.

– Не ходи, – произнесла шепотом.

Его прямой взгляд смущал, напоминал о той ночи. Господи! Сейчас самый отвратительный момент думать об ошибках прошлого.

– Поверь, лучше уж я грохну там кого-нибудь, чем грохнут твоего брата. Мне полезно, а ему потом ни одна девушка не даст с перекошенным лицом, будет печально, – как-то уж больно спокойно заявил Никита, словно если ему самому там что-то сломают, это ничего. Я поразилась этой интонации, что за чушь он несет? Зачем помогать постороннему, незнакомому человеку, рискуя собственной жизнью? Или же… Ник здесь частый гость и для него бои вполне нормальное явление?

И пока брат все еще кряхтел от боли в животе, а я переминалась неуверенно с ноги на ногу, Новиков хлопнул дверью. Резкий звук заставил вздрогнуть. Он будто отрезвляющая пощечина вернул в реальность: в старую комнату заброшенного здания, с дорогой мебелью, где решалась судьба моего брата.

Выходит, я дала свое согласие? С губ слетел усталых вздох. Я почему-то вспомнила о бабочках… Попадая в закрытое пространство они бьются, подобно безумцам о стены. Страх затмевает их разум, заставляя снова и снова биться, пока не сломаются крылья. Человек тоже перестает адекватно мыслить, будучи загнанным в клетку. Сейчас я чувствовала себя именно так. И все же: почему Никита решил помочь моему брату?

Через минуту дверь снова открылась. Костей жестом показал мне выйти.

– Не трогайте Улю! – взмолился Ванька. – Она ничего не сделала! Она не виновата! Лучше м…

– Тебе повезло, парень, – спокойно произнес мужчина. – Ник – один из крутых бойцов клуба. Он точно выиграет. А сестра твоя пойдет со мной. Как бой закончится, вернется, и вы поедете домой.

– Что? – брат явно испугался, голос его выдал.

Я окинула Ваньку хмурым взглядом. Никита пойдет на ринг вместо него, будет отбиваться от ударов, будет получать их. Кто-то поставит на него денежную ставку, а кто-то на его соперника. Зрители ждут победы ради денег, а может и ради зрелищ, выкрикивая имена своих чемпионов. Это бесчеловечно! И Ваня оказался одним из этих бесчеловечных людей.

Я отвернулась, поджав губы.

– Не трог…

– Пойдемте, – решительно произнесла.

Почему-то видеть Ваньку стало противно. Наверное, нужно время, чтобы найти ему оправдание, только сейчас у меня ни того, ни другого. А еще Никита… С ним же все будет в порядке?… В груди что-то болезненно натянулось, подобно струне, словно на ринг шел не посторонний, а кто-то особенный, важный сердцу.