Ты – моя нежность Анелия Чадова

1. Глава 1

Посвящается моей любимое Н.

Порой Артём задумывается: почему он выбрал именно эту профессию? Призвание? Решение пойти по стопам отца? Или что-то ещё? Нет, он любит свою работу. Рад помогать людям и быть полезным. Ему нравится совершенствоваться и развиваться в профессиональном плане. Нравится смотреть на счастливые лица людей, когда он смог помочь им справиться с их проблемой. Нравится наблюдать выражение счастья на лице людей, которым он говорит, что угроз их здоровью нет.

Вообще в его профессии много положительных моментов, но и отрицательных много. Очень много. И иногда кажется, что их намного больше, нежели положительных. Врач должен быть беспристрастным, с холодным рассудком и со стойкой психикой – попробуй пообщаться с безнадёжно больными людьми и самому не сойти с ума. Надо уметь отгородиться от всего внешнего мира, слёз, страхов, переживаний и спокойно выполнять свою работу. Чаще всего ему это удаётся. Благо вырос он в семье врачей, да и сам уже довольно долго практикует. Но…

Это осеннее утро ничем не отличалось от других. Всё та же унылая погода за окном. Всё те же стены родной больницы. Улыбчивая медсестра, которая всегда пытается развеселить его. Старушки-пациентки, которые, несмотря на страшный диагноз, продолжают с ним кокетничать и он отвечает им тем же. Приёмы, обходы, операции – ему казалось, что это утро будет точно таким же, как и сотни других в этом году, но нет. Всё изменилось в одно маленькое, незначительное мгновение. Он даже и сам не понял, что именно изменилось в этом пасмурном утре, что изменилось в нём самом, а эти изменения уже шли полным ходом.

До того момента он успел сделать обход своих больных. Пообщаться с останавливающими его в коридоре отделения пациентами, и даже выпил чашку ненавистного растворимого кофе. Потом, как всегда быстрым шагом прошёл в свой кабинет и начал приём больных. Всё как всегда вплоть до её появления. Хотя нет, её он не рассмотрел с самого начала приёма. Он даже не может точно сказать какой по счёту она вошла. Тихо поздоровалась, рассказала о цели своего визита к нему: ей выписал направление к нему другой врач на удаление двух невусов. Один на правом боку, который в последнее время интенсивно рос не только внешне, но и внутрь. И второй, сверху на спине, у которого были два из пяти признаков меланомы - это как мина замедленного действия: в любой момент может начать дальше перерождаться в рак. А может и всю жизнь остаться в таком состоянии. Поэтому, чтобы не рисковать, врач в частной клинике посоветовал девушке удалить оба невуса.

Савченко провёл осмотр тревожащих её невусов. Краем сознания успел отметить, что сидящая перед ним пациентка имеет шикарное тело. Но мысль, как появилась, так и улетучилась из его головы. Ведь, несмотря на то, что в большинстве случаев его пациентами становятся люди преклонного возраста, но молоденькие девушки тоже приходят к нему. Ещё и не гнушаются флиртовать с ним. В такие моменты Артём искренне недоумевает, как им хватает силы воли ещё и на откровенный флирт с ним, с их-то проблемами и диагнозами. Откровенно фривольно они начинают вести себя после выздоровления или когда диагноз не подтверждается.

Эта пациентка была изначально другой. Отвечала на все вопросы тихим голосом, правда иногда он улавливал в нём тревожные нотки. Как обычно постарался успокоить и настроить девушку на положительный лад. Потом он отправил пациентку к своему коллеге на дермотоскопию, а сам в это время занялся заполнением бумаг, больше всего в своей работе именно этим заниматься он и не любит. И когда девушка в сопровождении медсестры вернулась от Ершова, Артём, не отрываясь от документов, вслушивался в слова медсестры и своей будущей пациентки. Хотя, откровенно говоря, получалось у него это плохо – хотелось просто слушать её ласково-тихий голос, а не вслушиваться в него.

Разозлился на себя. Отложив шариковую ручку, устало ущипнул переносицу и, не глядя на сидящую перед ним девушку, набрал номер телефона Ершова.

– Станислав Юрьевич, у вас только что была моя девочка. Что скажете по ней? – заговорил Артём, стоило коллеге ответить на звонок.

Параллельно беседе, он вновь взял ручку в руку, и хотел было вернуться к заполнению документа, но вместо этого неосознанно поднял взгляд вверх.

Воздух вышибло из легких, будто его со всей силы ударили в солнечное сплетение. Именно в этот момент он увидел её по-настоящему. Её карие глаза пленили его сразу, заставив позабыть обо всём на свете. В них бушевало столько эмоций, что ни на одной из них Артём не смог остановиться. Лишь на мгновение ему показалось, что и она будто только сейчас увидела его впервые.

В телефонной трубке что-то вещал, как всегда, недовольный всем Ершов, а ему, Артёму, впервые за длительное время было наплевать на плохое настроение коллеги. Безразлично всё, кроме маленькой и напуганной девушки, сидящей перед ним. Столько страха и мольбы было в её глазах, что ему нестерпимо захотелось заключить её в свои объятия и пообещать, что всё обязательно будет хорошо.

Что удержало его от этого опрометчивого поступка? Профессиональная этика? Нет. Его природная скромность? Однозначно - нет. Скромным он был, наверное, только в детстве. Хотя и наглостью не мог похвастаться. Заставило его остаться сидеть на месте – её обручальное кольцо. Он не имеет никакого права так утешать её. Он не имеет права начать ухаживать за ней, как мужчина ухаживает за понравившейся ему женщиной. Он вообще не имеет никаких прав, кроме как профессиональных, на сидящую перед ним девушку. И это понимание медленно и верно начало терзать его душу.

Эта маленькая и хрупкая девушка принадлежит другому мужчине. Какая же жестокая насмешка судьбы. Какая несправедливость...

Разговор с Ершовым зацепился в его сознании только благодаря, наверное, чуду. Точно так же на чудо можно было списать и тот факт, что Савченко ни словом, ни жестом не выдал своей мгновенно вспыхнувшей симпатии к чужой жене. Хуже того, к матери двоих детей. И как, вот как только может язык повернуться, чтобы сказать, что эта девушка уже дважды стала матерью? Как ей можно приписать её возраст в полных тридцать два года, если на вид ей не больше девятнадцати лет? Она старше него на шесть лет! А он готов за одну лишь её улыбку бросить весь мир к её ногам.

Дома, поздним вечером его одолела неприсущая ему хандра. Пытаясь отвлечься от неуместных мыслей, он брался то за свою научную работу, то отжимался от пола, то готовил себе чай, к которому так ни разу не притронулся, но в конечном итоге, сдался. Подойдя к окну, он оперся руками о холодное стекло и устремил свой взгляд на яркие огни ночного города.

Артём выдохнул и, закрыв глаза, позволил себе воспроизвести в сознании образ той, что сегодня заставила его сердце биться быстрей. Его губ коснулась горькая улыбка, а руки, что непроизвольно сжались в кулаки, горели желанием разбить вмиг ставшее ненавистным стекло.

«Замай Надежда Сергеевна, у меня есть ровно неделя до нашей следующей встречи, чтобы искоренить свою симпатию к вам из своего сердца», – с горечью разочарования подумал Артем. Его сердце категорически было несогласно с выводом здравого ума.

***

Как же он был глуп, думая, что сможет за эту неделю избавиться от своей неожиданной симпатии к пациентке. Как был глуп, надеясь, что сможет выжечь из сердца образ хрупкой и напуганной девушки. Если днём, поглощенный своей основной работой, а по вечерам тренировками и написанием научной работы, Артём практически не вспоминал обладательницу самых красивых карих глаз на Земле, то ночью сознание рисовало желанный образ Надежды. В этих снах она ему улыбалась. Улыбалась, как девушка улыбается любимому мужчине. В этих сновидениях она пьянила его своими сладкими улыбками и лучистым выражением карих глаз. Обнимала его так крепко и нежно. После таких снов, просыпаясь задолго до будильника, Савченко долго лежал в постели и терзался мыслями: в реальной жизни у неё такая же улыбка?

Под конец недели он пришёл к выводу, что увлёкся придуманным образом, а не самой девушкой. Что стоит пообщаться с ней больше, как его увлечение развеется, словно туман поутру. Поэтому, в понедельник утром он шёл на работу со спокойной душой и уверенностью, что сегодня же его наваждение пройдёт.

Первая половина утра действительно прошла хорошо. Но стоило ему только увидеть Надю, стоящую в очереди к нему на приём, как его сердце тревожно ёкнуло. На самом приёме Артём старался вести себя непринуждённо. Сначала он просмотрел результаты её анализов, потом они подписали согласие на операцию. И он назначил операцию на четверг. Лишь когда за Надей закрылась дверь, он мысленно перевёл дыхание. Эта встреча показала, что его симпатия к этой девушки не пройдёт так легко и безболезненно, как бы ему этого не хотелось. И что делать ему? Как проводить операцию, если руки уже сейчас немного подрагивают, так ему нестерпимо хочется прикоснуться к ней не как врач, а как мужчина!

Оставшиеся два дня до четверга он пытался уговорить своё сердце перестать, так трепетно реагировать на Надю. Сердце, казалось бы, соглашалось с его доводами, вот только перед самой операцией категорически отказалось слушаться своего владельца. Савченко потребовалось дополнительные десять минут, чтобы побороть дрожь в руках и получить полный контроль над собой. Он хирург и больше никто другой. Она его пациентка и больше никто. Это его работа и он должен её идеально выполнить, чтоб на таком прекрасном теле шрамы остались мало заметными.