Ну ничего, недолго будет песня играть. Да, я попалась в его сети, как бы ни печально было это признать, но я не поддамся, не позволю себе влюбиться, чтобы меня потом бросили, а я убивалась и задыхалась от слёз. Ни за что!

– Отлично, – киваю. – Полагаю, адрес моего дома называть не имеет смысла?

– Правильно полагаешь, – соглашается, всё ещё улыбаясь как кот объевшийся сметаны.

– Прекрасно, – качаю головой, и остальную часть дороги мы едем в тишине.

Не знаю, о чём думает этот мужчина в возрасте, который играет словно ему пятнадцать лет. Я же начинаю обдумывать план действий, пусть пока он думает, что умнее всех на свете, посмотрим, кто кого.

Доехав до дома, Кузнецов ведёт себя как настоящий джентльмен и, достав пакеты из багажника, сам несёт их к подъезду и ждёт, когда я открою двери и пропущу его внутрь. Удивляюсь, когда он не идёт наверх, а застывает у нашей квартиры.

– Всё выяснили, – констатирую, усмехнувшись и открывая ключом дверь.

– Не понимаю, о чём ты, – врёт очень неубедительно, и видно, что даже не старается.

– Прошу, заходите, господин Кузнецов, – отхожу назад, жестом руки приглашая его в квартиру.

– С удовольствием, – произносит и переступает порог.

Никогда не приводила парней домой, а мужчин вдвое старше меня и подавно, но мы ведь честно играли, и я должна сдержать данное слово.

– Кухня там, – указываю на проём и снимаю с себя верхнюю одежду, после чего спешно следую за ним.

Пока мужчина ставит пакеты с покупками на пол, я включаю чайник, достаю заварку и готовлю кружку, чтобы побыстрее напоить его чёртовым чаем и проводить из моего дома, где я собиралась спрятаться от него на недельку.

– Помочь? – раздаётся шепот у моего уха, и моё тело придавливают к столешнице.

Дыхание сбивается в тот же момент, когда мужчина кладёт свои руки на мою талию, а шею обдаёт горячим дыханием. Не знаю, от неожиданности или от его безумного запаха, который окутал меня ещё в такси, но я не нахожу, что сказать. Вернее, сил не нахожу, только и получается, что открывать и закрывать рот словно рыба.

По телу разливается тепло, странное для моего понимания умиротворение, словно так и должно быть. Будто его руки на правильном месте, а моя жизнь вела меня к этому моменту. Жуткое ощущение, потому что мозгом мне не хочется ничего чувствовать, кроме отвращения, а телом, и не побоюсь этого слова, сердцем, я не хочу, чтобы он убирал руки.

Нельзя! – кричит здравый смысл. Надо брать себя в руки, убрать его конечности со своего тела. Вот только сделать это нужно так, чтобы он не понял, что меня настолько волнует его близость.

– По вашему, мне пять лет? – стальным голосом спрашиваю. – Держите дистанцию, господин таксист, – требую, и только одной мне известно, чего мне стоило, чтобы тон звучал ровно, ведь горло сжали, будто колючей проволокой.

– А если не буду держать дистанцию? – насмешливым тоном задаёт вопрос, сжимая мою талию ещё крепче.

– У меня в руках кипяток, – отвечаю спокойным голосом и даже улыбаюсь.

– Я человек из девяностых, думаешь, меня можно напугать кипятком? – шепчет на ухо и прихватывает губами мочку.

От обрушившихся чувств и эмоций я неосознанно прикрываю глаза и едва не откидываюсь на его грудь с мольбой сделать это ещё раз. Но мысленно даю себе оплеуху и глубоко вдыхаю.

– Вас, может, и не напугать, а вот вашему… органу, который так нагло упирается мне в попу, вряд ли понравится, если его искупают в кипятке, – проговариваю, ни капли не сомневаясь, что я это сделаю.

– Страшная женщина, – усмехается и специально наваливается на меня, чтобы я ещё отчётливее почувствовала твёрдость его члена, после чего отходит, дав наконец возможность выдохнуть.