— Пойдём пить чай, родная? Пойдём? — перевожу тему разговора.

— Да. Конечно. Пойду закипячу чайник, — доча убегает на кухню, а я торопливо раздеваюсь и иду в ванную, чтобы смыть макияж и принять душ.

Выхожу через двадцать минут с полотенцем на голове и в пижаме. Сажусь на стул, придвинув его максимально близко к стулу Ули. Кладу руку ей на плечо, прижимаю дочь к себе.

— Расскажи, как у тебя дела.

— Да нечего особо рассказывать, мамуль. Ничего интересного, — пожимает плечом.

— А мне всё интересно, родная. Всё-всё рассказывай. Что ела, кого встретила, что в школе проходили, какой фильм смотрела и какие книги читала.

Немного помявшись, Уля начинает рассказывать. Сначала тихо и сбивчиво, а потом её голос становится звонче. Я внимательно слушаю её, и напряжение двух дней отступает. Я выдыхаю. Ведь больше я не встречу этих людей.

Как же сильно я ошибалась!

9. Глава 8

Глава 8

Ника

На следующее утро просыпаюсь от звонка будильника. Подрываюсь с кровати и пытаюсь перевести дыхание.

— Боже! Помешательство какое-то, — бормочу себе под нос и тру дрожащими руками лицо.

Всю ночь мне снились слишком неприличные сны с участием самоуверенного мужчины. В голове у меня до сих пор звучат его слова, его хриплый голос. И кажется, что всё тело пылает от его жадных рук, скользящих по изгибам.

Я сжимаю ладонями ноющую грудь и со стоном выдыхаю. Боже мой. Это чистое безумие. Этот мужчина стремительно ворвался в мою жизнь, перевернул её с ног на голову, пробрался в мою голову и в каждую мысль.

Я иду в ванную, понимая, что всё моё тело пылает. Требует разрядку. Встаю под ледяные струи воды и пытаюсь смыть свои бесстыдные сны в слив. Я надеюсь и хочу верить в то, что больше не увижу Алексея. Что забуду прошедшие два дня, как яркий сон.

Выхожу из ванной только тогда, когда меня сильно начинает трясти от холода, а всё тело покрывается мурашками. Приготовив завтрак и оставив яичницу с бутербродами для Ули на столе, еду на работу.

— Привет, Вероника, — слышу за спиной голос, когда переодеваюсь. — Тебя Роман Николаевич ждёт в кабинете.

— Привет, Оля, — поворачиваюсь к коллеге. — Не знаешь, в чём дело?

— Он сильно негодовал, что ты два дня пропустила, — пожимает плечами девушка. — Ты должна была дежурить, вместо тебя вызвали Таню. Он бесновал.

— Спасибо, Оль. Сейчас я к нему зайду, — я киваю и благодарно улыбаюсь, застёгивая пуговицы на халате.

— Мы с девчонками сегодня на обед идём в кафе, пойдёшь с нами? — застыв в проёме, поворачивается ко мне Ольга.

— Да. Спасибо, — улыбаюсь, только сейчас вспомнив, что забыла заботливо подготовленный Ульяшей судочек дома.

Женщина уходит, а я, оставив свои вещи в комнате для персонала, иду в кабинет начальника. Замираю у двери, сглатываю ком в горле, и, набрав в грудь воздуха, стучу в кабинет Романа Николаевича.

— Входите, — слышу раздражённый голос.

— Здравствуйте, Роман Николаевич. Разрешите войти, — всего на миг поднимаю взгляд на начальника и тут же трусливо его отвожу, когда вижу его сальный взгляд.

— Входи, Вероника. Входи. Садись, — указывает рукой на стул напротив.

Я вхожу в кабинет, притворяю дверь и прохожу к стулу, сев на самый край и сложив руки на коленях.

— Ника, ты где была эти два дня? — спрашивает сурово, сведя брови вместе и поджимая губы.

— Роман Николаевич, я ведь Вам звонила, предупреждала Вас, что я приболела, — я устало прикрываю глаза.

— А больничный где, Вероника? — бьёт рукой по столу, заставив меня подпрыгнуть.

— Простите, Роман Николаевич, я не могла пойти в больницу. Да и… — осекаюсь. — Я столько раз выходила в ночную смену за других. И Вы говорили, что я смогу позже взять выходной.