Я так сижу больше десяти минут, пытаюсь хоть немного привести чувства в порядок. Но сердце колотится с такой силой, будто решило проломить грудную клетку и выскочить наружу. И крупно вздрагиваю, когда слышу хлопок двери и раздавшийся следом голос Алексея:

— Вероника, ты где?

Я не имею понятия, что находит на меня, но я торопливо забираюсь с ногами на крышку унитаза и сажусь на бачок. Зажимаю рот руками и перестаю дышать, боясь, что Алексей способен услышать моё дыхание. Но Бунтарёв, точно зверь, ударяет кулаком в дверь, за которой я нахожусь.

— Выходи, Вера. Я знаю, что ты здесь. Вера, блять, — новый удар в дверь, заставив крупно вздрогнуть и с трудом остаться на месте, не свалиться с бачка.

Я широко распахиваю глаза, когда замок трещит и вырывается с мясом, а дверь открывается, ударившись о стену.

— Мы с тобой в прятки блять играем, девочка? — рычит взбешённо.

Я вжимаюсь в стену позади. Смотрю с испугом на белое, перекошенное лицо Алексея. Широкие плечи часто вздымаются, волосы торчат в разные стороны. Но больше всего меня пугают его глаза. Ярость, безумная злость, желание убивать. Я в отчаянии оглядываюсь, будто мне есть куда бежать. Прижимаю руки к груди и застываю, смотря на свои туфли.

— Я блять задал тебе вопрос, Вера! — рычит, заходя в кабинку и захлопывая за собой дверь с вырванным с корнем замком.

— Алексей, послушайте, — бормочу испуганно, выставляя ладони вперёд.

Из грудной клетки вырывается перепуганный вздох, когда мужчина обеими руками упирается в стену позади меня, заключаю в ловушку. Я втягиваю голову в плечи и отворачиваю лицо. Но жёсткие пальцы с силой обхватывают подбородок и запрокидывают мою голову.

— Какого чёрта ты ушла? — выплёвывает с яростью. — Я сказал тебе и ждать меня. Какого хера я должен бегать и искать тебя?

— Алексей, прекратите повышать на меня голос! — не выдерживаю и впиваюсь пальцами в запястье Бунтарёва, с огромным трудом обхватывая его. — Я не могу уйти в туалет? Вы так бесцеремонно вломились в кабинку, Алексей! А если бы я была…

— Без трусов? — выгибает бровь. — Я всё равно тебя без них увижу, девочка. Я всё равно всё сниму с тебя.

— А Вы полагаете, что я Вам это позволю?

Моё терпение лопнуло. Из груди вместо голоса вырвался рык. Обеими ладошками упёрлась в грудную клетку Алексея, пытаясь отодвинуть.

— А ты думаешь, что я стану спрашивать? — склоняет голову и на грани боли прикусывает мою шею, заставив стон сорваться с губ.

— Снасильничайте?

— Ты так и не ответила на мой вопрос, Вера, — шипит. — Почему ты ушла?

— Потому что Ваша любовница решила устроить сцену ревности, Алексей.

— Кто? — руки Бунтарёва упали на мои бёдра и с силой сжали бёдра.

Дёрнули вперёд, вынуждая подняться. Теперь я стою на туалетном бачке и возвышаюсь над Алексеем. Ладони ложатся на ягодицы и нагло сжимают.

— Алексей, соблюдайте, пожалуйста, правила приличия! Я прошу Вас убрать руки с моих ягодиц.

Мужчина только сильнее впивается пальцами в нежные половинки и снимает меня с унитаза, опустив на пол.

— Кто устраивал сцену ревности, Вера?

— А у Вас так много любовниц, что Вы не знаете, кто именно мог её устроить? — я не знаю, откуда берётся это ехидство.

Алексей ничего не отвечает. Только сверлит меня взглядом, в котором пляшут довольные смешинки.

— Кто, девочка?

— Не имеет значения, Алексей. Позвольте мне уехать домой. Я очень устала. Мне нужно к дочери и на работу, — прошу тихо.

На что мужчина только сильнее сжимает мою попу и втискивает меня в своё тело. Упирается напряжённой плотью в мой живот, заставив широко распахнуть глаза и потерять дыхание.

— Ладно. Поехали, девочка. В туалет не хочешь? — хмыкает и окидывает меня взглядом с головы до ног.