Она танцевала и улыбалась весь остаток бала, и каждый кавалер казался хуже и уродливее предыдущего, но самым мерзким был, конечно, муж. Ей пришлось делать вид, что духота мучает её даже в экипаже, потому она не убирает веер. Второй веер мог и не поместиться в ретикюль. Поэтому, войдя в спальню, после возвращения домой, она скинула накидку на руки горничной и упала в кресло, всем своим видом показывая, как она устала. Пока та аккуратно расправляла накидку, Натали ловко спрятала свой веер под подушечку на кресле, а бальную сумочку с письмом и веером от Андре приказала унести в гардеробную и тут же, не дав горничной даже мгновенья, потребовала снять гребни с причёски. Горничные привыкли к переменам настроения хозяйки, её нетерпеливости и капризам, поэтому просто старались всё выполнить побыстрее, чтобы хозяйка потом не жаловалась на их нерасторопность.
Наконец, она могла прочитать письмо. Ровные строки казалось говорили ей, что всё хорошо, он где-то в этом городе и как прежде ждёт свидания, но смысл письма был другой. Он был страшен и прекрасен одновременно.
«Душа моя, моя радость, моя любовь, не плачь, если ты читаешь строки. Не плачь, ибо мы теперь с тобой всегда будем вместе. Я сам выбрал этот путь. Прости, что я сделал этот выбор и за тебя. Но не мог я раскрыть тебе всё. Не мог.
Помнишь, как мы с тобой встретились? Я зашёл к ювелиру, чтобы купить табакерку в подарок своему другу Н*. Ты стояла спиной и подбирала браслет, а затем вдруг повернулась и потребовала этот «милый золотой цветок с жемчужной росой». Этот цветок решил нашу судьбу. Нет, на самом деле не цветок, а твой голос, твои глаза, твоя милая ручка, которая держала его, твой румянец. Я смотрел и понимал, что уже никогда не смогу забыть твой облик. С этого мгновенья у меня есть только один мир, и этот мир – ты.
Я знал заранее всё. Знал, что нас ждёт, но пошёл этой дорогой, потому что даже мгновенье с тобою, стоит целой жизни без тебя. Ещё пять лет назад, когда мы с приятелями кутили, нас занесло в табор, который стоял близ города. Цыгане пели нам и танцевали, а мы щедро платили. Ко мне подсела цыганка, молодая, красивая. Думал, что ей деньги нужны, а она руку мою взяла да стала гадать. Много чего напророчила и славу, и наследство. Да только жизнь пообещала короткую, если её не послушаю. Я смеялся, говорил, что не властны мы над судьбою, но она нахмурилась в ответ. Мол, властны, да только выбор надо сделать верный.
Рассказала, что встречу у ювелира женщину, которая попросит золотой цветок с жемчугами, вот эта женщина и станет моей погибелью. Если я уйду и не сведу знакомство, то останусь жив, и проживу жизнь долгую, женюсь, дети будут, умру в почёте. А ежели нет, то смерть будет скорая и бесславная, от рук обманутого мужа. Но наша любовь не закончится так скоро. В каждой следующей жизни мы будем встречаться с этой женщиной, и каждый раз нас будет тянуть друг к другу.
Смеясь, пообещал я цыганке, что не посмотрю даже на ту, которая встретится у ювелира, но не сдержал слова. А когда увидел глаза твои, нежный румянец, тень от ресниц, понял, что готов умереть за то, чтобы коснуться этих тонких пальчиков. Я ни на одно мгновенье не пожалел о своём выборе. Стыжусь лишь одного, что сделал тебя несчастною, оставив с негодяем мужем. Я не оправдываюсь, но обмануть судьбу я всё же попытался. Я предложил твоему мужу почти всё своё состояние в обмен на твою свободу. Не бойся. Я не глупец. Я сделал это через твою матушку. Она с радостью согласилась, потому что я привёл ей весомые аргументы в пользу этого решения. Однако твой муж наотрез отказался обсуждать это. Он сказал, что лишь смерть разлучит вас.