Я уверяю Аллу, что все в порядке, и когда все расходятся, а мы остаемся с Соколовским на парковке, я оборачиваюсь на него:

– Говори, что хотел, с тобой я никуда не поеду.

– Лиза, – Соколовский засовывает руки в карманы брюк, прищуривается. Его пальто распахнуто, волосы треплет ветер. – Ты действительно не знала, что я буду со стороны заказчика?

– По этому поводу я все уже сказала, Вадим. Ты меня со Златой перепутал. Это она тебе прохода не давала. И как вижу, достигла неплохих результатов.

На этих словах, Вадим сдвигает брови. Злиться, что я его умницу обидела? Ну так я правду сказала.

– А может, было наоборот? – ухмыляется он. – Это не ты ли сделала так, что я поверил в твою ложь? Разве не ты женила меня на себе? Может тебе напомнить, при каких обстоятельствах это произошло? И как раскрылся твой обман?

Если я считала, что самый пик моего негодования пришелся на нашу прошлую встречу, то я определённо ошиблась. То, что звучало сейчас уже даже не смешно.

– Ты серьезно, Вадим? Все, что ты говоришь, ты в это веришь?

Я качаю головой.

Нет, я не намерена это слушать. Сначала дети не его, потом я, оказывается, его силой в загс потащила. Что будет следующим? Может, я его имущество переписала на себя? И вообще шпион на государственном уровне?

Что за бред?

Мне вдруг кажется, Вадим сейчас меня рассматривает, будто оценивает реакцию. Я отгоняю от сердца колкие шипы, возвожу высокую стену. Еще недостаточно устойчивую, но уже ограждающую меня от гнусных намеков.

– Первые наброски пришлю сегодня вечером. Пакет документов и поправки будут до конца недели. Если у вас все, я пойду.

Сухим тоном чеканю. Хватит. Я не заслужила несправедливых обвинений.

Просто разворачиваюсь, намереваясь покинуть парковку, но чувствую, как Соколовский хватает меня за локоть. Резко притягивает, я рвано выдыхаю от неожиданности, падаю в его объятия. И упираюсь ладонями в твердые мышцы груди, которые от моих прикосновений еще больше каменеют. Снова ловлю ноты моего любимого когда-то одеколона, и учащенный пульс пропускает несколько ударов.

– Лизок, подожди, – шепчет Вадим, будто бы только что не озвучивал небывалый абсурд.

Перемены в настрое Соколовского настолько очевидны, что я удивленно распахиваю глаза. Он назвал меня так, как раньше. Когда уверял, что дороже меня и детей, у него никого нет.

Но как выяснилось есть!

Тогда зачем он все это делает? Зачем?

Я усилием воли отталкиваюсь и отгоняю наваждение.

– Никогда так больше не делай, Вадим. Мы коллеги, не более. И впредь я прошу не нарушать субординацию.

Соколовский растерянно убирает руки, отпуская меня из своего минутного плена.

– Ты права, – говорит он серьезно. – И все же я тебя подвезу. В офисе нужно взять необходимые документы, по которым нужно будет набросать эксизы.

– В современном мире придумали интернет.

На это Вадим усмехается:

– Я не могу доверить материалы, пока ты не поставишь свою подпись об их неразглашении. Это обычная практика. По почте мы их не рассылаем. Я сделаю тебе копии на месте.

Он делает шаг назад, указывая на свой джип. И добавляет:

– Поэтому прекращай спектакль. И давай работать.

Соколовский открывает пассажирскую дверь, но я так и стою, непонимающе разглядывая бывшего.

И пусть он снова стал холодным, но Вадим притягивал меня в порыве, как будто сорвался. И я совсем не понимаю, что все это значит.

Ладно. Мы перешли в исключительный статус коллег. Поэтому за работу, Лиза.

И никаких эмоций.

7. Глава 7

Вадим

Примерно три года назад

Черт. Башка раскалывается так, будто по ней бульдозером проехались.

С трудом разлепляю глаза – яркий свет моментально отзывается новой вспышкой мигрени. Пульсирует адски.