К чести Егора, в центр танцпола он меня не тащит, даже наоборот. То, что я напряжена, он чувствует с первых секунд, не могу отпустить мысли. Не помню, чтоб с кем-то кроме него это делала. Одно из тех дел, что можно делать только с ним. Танцевать. До утра болтать по телефону. Ночью лазить по заброшкам. Нырять с моста тоже ночью. Это можно было делать только с ним. Сама я трусиха.

– Если страшно, закрой глаза и просто чувствуй, – произносит тихо рядом с моим виском. – Я рядом.

И я закрываю. Не потому, что страшно, а потому, что больно. На глаза наворачиваются слезы, уши закладывает.

После того, как мы расстались, я осталась нецелой.

Не вижу, но чувствую каждое его движение. Мгновенно подстраиваюсь. Танец описывать безнадежно. Тело помнит движения. Сознание уносится, и я вместе с ним, куда-то в забытое прошлое. На пару минут позволяю себе расслабиться и окунуться в воспоминания.

Наш мир – один на двоих. Эйфория рассеивается, как только сменяется музыка, вместе с тем приходит осознание: всё ушло безвозвратно. У нас было также, в один момент, внезапно, нас не стало.

Не могу сдержаться, из-под ресниц вытекает слеза.

Всего-то поднять руку и смахнуть, но я не могу. Не знаю, что делать, от переполняющих эмоций в голове калейдоскоп – просто яркие вспышки. Их так много. Чувствую прикосновение пальцев к своей щеке.

Открываю глаза.

Егор стоит очень близко, закусив щеку, рассматривает мое лицо.

«Да, мой некогда самый родной, я знаю, что ты чувствуешь».

От осознания этого становится только больнее. Как-то надо вздохнуть.

– Ты прекрасно справилась. Тело помнит, – произносит негромко.

Навряд ли нас, точнее меня, кто-то видит. Егор закрывает полностью, с другой стороны —стена. Прислоняю голову к его плечу. Нужно пару секунд, дух перевести.

– Не только тело помнит, Егор.

– Хочу, чтоб как раньше. Легко было общаться друг с другом, Ий, – произносит Егор с теплотой. – Пока была далеко, попроще воспринимал воспоминая. А сейчас с головой.

Нахожу ладонь Егора на своей талии и сжимаю, надо идти к остальным.

Приближаясь к столу, издалека замечаю, что людей вокруг собралось немереное количество. Все о чем-то оживленно болтают или спорят даже. Весело и шумно.

– Ия Игоревна, нам тут птичка одна прекрасная донесла, – Мотов бросает взгляд на Юлю, которая тут же краснеет, смотрит на меня умоляюще и в таком же жесте складывает ладони. Улыбаюсь ей. «Прощаю, конечно, болтушка». – Вы любите спорт.

– На последнем корпоративе выяснилось: она столько всего знает. Мы в шоке были, ведущий от нее отлипнуть не мог весь вечер, – с энтузиазмом тараторит Юлек.

– Кто бы сомневался, – усмехаясь, произносит Егор, качая головой.

Я стараюсь не рассмеяться, прикусывая нижнюю губу. Смотрю на Мотова вопрошающе.

«Продолжайте, всем присутствующим интересно».

– Хороший вкус у ведущего, – посмеивается он. – У нас вопрос назрел. Что вы скажете, кто у нас в этом году в «Премьер-лиге» чемпионство возьмет?

– Le Spartak est un campion. Donc ella dira, – с умным видом произносит мой маленький Егор.

Непонятно откуда взялся.

Ребенок сегодня точно в ударе. Столько сил в свое время было приложено, чтоб хоть алфавит французский выучить, но всё без толку. Мы так думали. А сейчас стоит справа от меня с невозмутимым видом.

Увидел, что я с кем-то танцую, и пришел?

– Здравствуйте, – уверенно обращается ко всем.

– Ты уверен, что именно сейчас стоило проявить знание французского? – спрашиваю с улыбкой.

Вообще, я также учила его не вклиниваться в разговоры взрослых.

– Плюс один повод гордиться мной, – произносит довольно.

Обнимаю его.

– Всегда горжусь, – заверяю его.