— На наше, Лара, мы едем на наше свидание, — продолжая смотреть на дорогу, ответил спокойно, а я чуть воздухом от возмущения не подавилась.

— Какое свидание, ты в своем уме? Ты как себе вообще это представляешь, я инвалид, Матвей, хочешь, чтобы тебя засмеяли? — я взорвалась на весь салон, заставив мужчину поморщиться.

Он вообще в своем уме, какое к черту свидание?

Ответом меня не удостоили, он продолжал молчать вплоть до того момента, пока машина не остановилась и мотор не заглох. Вокруг было темно и лишь вдали виднелись отблески горящих в ночи фонарей.

— Что происходит? — я сглотнула внезапно появившийся в горле ком. Оглянулась вокруг — пустота.

— Прекрати, Лара, слышишь? — обхватив ладонями мое лицо, затараторил Матвей. — Не бойся, просто доверься мне, ладно?

Кивнула, отгоняя непрошенные мысли. Матвей тем временем отвернулся и потянулся к заднему сидению. Уже через мгновение у меня на коленях лежала небольшая квадратная коробка. И только сейчас я поняла, чем все это время так приятно пахло в машине. Пицца. Громкое урчание моего кишечника выдало меня с потрохами.

— Ешь, — скомандовал Матвей, открыв передо мной коробку. — И не надо на меня так смотреть.

Я даже возражать не стала, молча принялась за еду, прикрыв глаза от удовольствия.

— Господи, это самая вкусная пицца, которую я когда-либо ела, — открыв глаза, я наткнулась на пристальный взгляд Матвея, он, кажется, к еде даже не притронулся. — Ты чего так смотришь?

— Ничего, доедай, — тряхнув головой, он снова завел мотор.

Я молча ела, не решаясь задавать вопросы. По крайней мере наличие пиццы в салоне автомобиля отчетливо говорило о том, что едем мы явно не в ресторан, да и пустырь вокруг свидетельствовал не пользу этой теории.

Прошло не меньше пятнадцати минут прежде, чем мы добрались до предполагаемого места назначения. Почему предполагаемого? Да потому, что я просто не верила своим глазам.

— Это аэропорт? – спросила я, глядя во все глаза на стоящие вдали вертолеты.

—Частный аэродром, — повернувшись ко мне, Матвей улыбнулся своей фирменной улыбкой. — Покатаемся?

—Ты..я.. я не знаю, что сказать, — я во все глаза глядела на огромный черный вертолет. Нет, я, конечно, родилась с золотой ложкой во рту, но вертолет — таких сюрпризов мне никто не устраивал.

—Достаточно будет простого «да», — рассмеялся Матвей в ответ на мою растерянность.

А я продолжала пялится на исполинскую машину не в силах оторвать от нее взгляд. Внезапный щелчок привлек мое внимание. Открыв дверь с моей стороны, Матвей вновь подхватил меня на руки. И когда он только успел выйти из машины?

— Ну чего ты, мышонок, не бойся, — подбодрил он меня, когда, вцепившись ногтями в его грудь, я сильнее прижалась к мужчине, сгорая от стыда, потому что он вынужден был нести меня на руках.

— Опаздываете, молодежь, — скрестив руки на груди, посетовал высокий седовласый мужчина, ожидавший нас у железного монстра.

— Не ворчи, Степаныч, — Матвей улыбнулся, сильнее прижимая меня к себе.

— Да поставь ты девчонку на замелю, чего вцепился, засмущал вон барышню, — вряд ли ему были известны подробности случившегося и, конечно, мужчина даже не подозревал, насколько сильно задели меня его слова.

Секунду спустя добродушное выражение лица сменилось хмурой гримасой, когда, наткнувшись на предупреждающий взгляд Матвея, мужчина, видимо, осознал, что сболтнул лишнего. И снова эта всепоглощающая жалось во взгляде, черт бы ее побрал. Больше ничего не говоря, мужчина развернулся и качая головой, направился к своему железному зверю.

— Матвей, пожалуйста, давай вернемся домой, — с трудом сдерживая слезы, я прошептала тихо, пряча лицо в волосах. Вот она — моя реальность. Жалость и недоумение — вот, что вызывает наша парочка в мыслях окружающих.