— Тебе понравилось представление? — шепнул демон, склонившись к моему уху.

Понравилось ли мне, как он поставил Брунгильду на место? Да я была в полнейшем восторге! За его плечом я видела одинокую фигуру сестры: она наблюдала за нами и сжимала кулаки от бешенства.

— А ведь она все еще не верит, что мы вместе, — вздохнул Карвен и резко остановился. Мы замерли друг напротив друга посреди танцующей толпы. Взгляд демона прикипел к моим губам, отчего к щекам мгновенно прилила кровь.

Почему… почему он смотрит на меня так… странно?

— Не верит?

— Нет, не верит. — И он кивнул в сторону Брунгильды. Подружки обступили ее, и теперь вся эта змеиная шайка таращилась на нас с Карвеном и шепталась.

— Ты слышишь, о чем они говорят?

— Слышу.

— И о чем?

Впрочем, и без сверхспособностей было ясно, чем занят местный серпентарий: сестрица с товарками перемывала мне косточки.

— Говорят, будто я просто тебя пожалел.

— Что? — Мое возмущение не знало границ.

— Будто из жалости пригласил потанцевать убогую.

— Я — убогая?

Вот гадюки!

— И что отбить меня не составит труда.

Ну, знаете ли…

Хитрая улыбка притаилась в уголках демонических губ. В черных глазах Карвена плясали смешинки.

— Докажем им, что мы встречаемся?

— Но как? — я украдкой покосилась на Брунгильду и поняла, что готова на все, чтобы утереть этой мерзавке нос.

Пожалел, видите ли. Как будто я настолько уродлива, что не могу понравиться ни одному парню.

Демон наклонился ко мне еще ниже. Так низко, что его дыхание осело на моем лице.

— Пригласить на танец можно из жалости, — медленно сказал он, гипнотизируя меня взглядом черных, как бездна, глаз. — Но никто не станет из жалости…

Он замолчал, явно чтобы подогреть мой интерес или подействовать мне на нервы.

— Ну? — поторопила я его. — Никто не станет из жалости?..

— Целовать.

И наблюдая за моей реакцией, моим вытянувшимся лицом, Карвен коротко рассмеялся.

Мы все еще стояли посереди зала в клубах тумана, который становился то красным, то зеленым, в зависимости от вспышек света, что его пронзал. Романтичная мелодия фортепиано снова сменилась грохочущими басами. Танцующие задевали нас локтями и бедрами, побуждая влиться в эту единую дергающуюся под ритмы массу.

Поцеловать? Карвен предлагал поцеловаться?

— Только ради дела, — шепнула я, опустив взгляд.

— Разумеется, только ради дела, — заверил демон, потом подцепил пальцем мой подбородок, заставив меня поднять голову.

Его губы коснулись моих.

Это был наш второй поцелуй, но ощущался как первый. Нет, он был лучше первого. Не жадный, а нежный, осторожный, словно изучающий. Колени обмякли, и твердая рука демона обвила мою талию, чтобы не дать мне, неискушенной дурочке, осесть на пол. В груди затрепетало, сладкая дрожь устремилась вниз по плечам, по позвоночнику, защекотала кожу головы под волосами.

Я забыла, где мы находимся, зачем вообще это делаем — целуемся, для кого устраиваем этот спектакль, и что это именно спектакль, а не искренняя ласка.

Когда Карвен отстранился, я едва не застонала от досады и уже собралась снова потянуться к его губам, но, к счастью, вовремя опомнилась и сдержала свой порыв.

— Ну что, они поверили? — шепнула я себе под нос, даже не взглянув в сторону наших зрителей.

Демон задумчиво постучал пальцем по подбородку.

— Знаешь, нет. Похоже, нет. Все еще сомневаются.

Он притворился, будто прислушивается к чужому разговору.

— Поцелуй для них недостаточное доказательство? — вскинула я брови.

— Один — недостаточное. — Вид у Карвена был самый что ни на есть серьезный, словно он решал в уме сложные математические задачки. — Ведь это могла быть случайность.