— Скомпрометировал и теперь обязан…

— Жениться?

— Извиниться!

Возбужденные спором, мы смотрели друг на друга в упор, секунду, две, три, затем Карвен картинным жестом поднес ладонь ко лбу, видимо, изображая глубокое раскаяние.

— О простите, простите меня, дорогая мисс, мне так стыдно, так невыносимо стыдно за свое поведение.

Позер!

— Я страдаю и мысленно посыпаю голову пеплом. Позвольте загладить свою вину?

А вот это интересно!

Мгновение назад я кипела от гнева, но крылатый мерзавец сумел меня заинтриговать. Как всякая девушка, я любила, когда меня задаривали подарками или пытались задобрить другими способами.

— Позволяю, — разрешила я великодушно.

Загадочная улыбка тронула губы демона — улыбка, сулящая очередную каверзу. Заложив большие пальцы за пояс брюк, он покачался на каблуках своих начищенных до блеска остроносых туфель, затем шагнул вперед, чем сократил расстояние между нами до неприличного минимума.

— Позволяешь, — протянул он с до ужаса хитрым видом.

Тут то я и заподозрила неладное.

Но было поздно.

Карвен двигался стремительно и неуловимо, как, вероятно, и полагалось демону. Я не успела сообразить, что происходит, не успела ни ахнуть от удивления, ни даже моргнуть, как его черные глаза оказались напротив моих, заслонив собой все окружающее пространство. Миг — и широкая мужская ладонь, зарывшись мне в волосы, накрыла затылок. Одно биение сердца — и мои губы были в плену чужих губ.

Поцелуй!

Он меня целует!

Ошеломленная этой мыслью и своим первым в жизни поцелуем, я застыла столбом, не двигаясь, даже не дыша, позволяя наглому захватчику творить с моим ртом все, что вздумается. А вздумалось ему многое, демон, укравший мой первый поцелуй, не терял времени даром. Придерживая мою голову, он творил со мной что-то невообразимое, что-то удивительное и волшебное, что-то такое, от чего по спине и плечам бежали волны сладко-щекотной дрожи.

Но вот мозги вернулись на место, первый ступор прошел, и я наконец вспомнила о том, что вообще-то приличная девушка. Приличные девушки не позволяют всяким красавчикам в расстегнутых рубашках распускать руки, а если и позволяют, то после обязательно отвешивают наглецам пощечину. Если разобраться, этим-то приличные девушки и отличаются от неприличных. Первые всегда возмущены поползновениями в свой адрес.

Во время поцелуя я упорно, изо всех сил пыталась заставить себя почувствовать негодование, ну хотя бы легкое недовольство, по крайней мере, не наслаждаться происходящим так откровенно.

«Надо его ударить, — думала я, плавясь от сладкой ласки — Сейчас ударю. Еще немного и точно. Через минуту. Нет, через две. О боги, как хорошо!»

— Да как ты смеешь! — взревела я, отталкивая от себя Карвена. Затем демонстративно с брезгливым видом вытерла губы тыльной стороной ладони: — Фу!

— Много же времени тебе понадобилось, чтобы понять, что это фу, — рассмеялся демон, ничуть, даже самую малость не уязвленный моими словами. — Я целовал тебя минут пять, и все эти пять минут ты, вероятно, стояла и думала: «О, Тьма и Хаос, как же это противно, не буду его останавливать».

Проклятый демон попал в точку, и щеки загорелись от унижения.

— Я, я опешила. Оцепенела от шока.

— А стонала мне в рот тоже от шока? Или от отвращения? Да, должно быть, это был стон омерзения и брезгливости. А я и не сообразил. В следующий раз, Харпер, стони более понятно.

— Я не стонала!

Пощечина! Сейчас меня спасет только она.

Защищая свою честь, я прыгнула на демона, аки кошка, с занесенной для удара рукой, но в последний момент так и не смогла опустить ладонь на его гладко выбритую бледную щеку.