– Понятно.

– Ты поможешь?

Влад молча сел за свой пустой стол, а мне вдруг захотелось подбежать к нему, и совершить что-то ужасное. Что с ним случилось? Она ведь мама, как так можно? Да я даже свою родную мать любила столько лет, и в детдоме ее ждала, хотя понимала – не придет она. И матерью-то считаться может с натяжкой – родить и кошка может, только кошки редко котят бросают, а меня не единожды бросали. Но я все-равно любила ее – ту, что предавала меня не раз, а Влад… никого он не любит, и мне не понять этого.

– Хорошо, я заплачу.

– Спасибо. Спасибо тебе, – выдохнула, испытывая дикое облегчение. – Завтра с утра я пойду ее навещать, мама во второй горбольнице лежит. Ты пойдешь со мной?

– Зачем мне это?

– Затем, что это твоя мать, Влад! Как… как ты можешь так относиться к ней? Мама – чудесный человек, а ты…

– А я неблагодарная скотина. Вот только она далеко не такая расчудесная, какой ты ее представляешь. Деньги на лечение я дам, но большего от меня не проси… сестричка.

В голове скрежет звучит в унисон с биением сердца, которые в висках набатом звучат. Сначала я паниковала, затем боялась, а сейчас я испытываю дикую злость от этого идиота, который отказывается понимать самое главное: любые обиды теряют смысл, когда беда приходит.

– Ты до сих пор не можешь простить маме то, что она удочерила меня, не спросив твоего разрешения? И меня поэтому ненавидишь? – прошипела, глядя в его побелевшее от ярости лицо. И понимаю, что не время сейчас для скандалов, нужно уходить, пока он не передумал деньгами помогать, и отношение не портить, но… не могу.

Сейчас я узнаю, какая кошка пробежала между ними! Сейчас Влад выскажется, я ведь так давно хотела выяснить, что произошло, и почему мама так просто отказалась от прав на Влада.

– Пошла вон. Пошла. Вон. НЕМЕДЛЕННО!

И я сама не поняла как, но я выбежала из кабинета Влада, и неслась по коридору, а выдохнуть смогла лишь в лифте.

Выдохнуть, и разрыдаться.

ВЛАД

Жизнь – большая любительница преподносить сюрпризы. И кто знал, что меня снова занесет в эту дыру? Хотя, я мог бы и догадаться, что придется сюда ехать, учитывая то, что именно этот регион богат нужными ископаемыми.

А приехав, я сразу понял, что встречусь с кем-то из них: с матерью, которая травила меня в детстве, или со лживой девчонкой, убившей мою сестру, да еще и занявшей ее место. Эти двое – мать и «сестра» друг друга стоят.

А Вера – она ведь писала мне, и я десятки раз хотел прочитать ее сообщение, но такое бешенство накатывало, что в итоге я просто удалил его так и не открыв.

– Пошла вон. Пошла. Вон. НЕМЕДЛЕННО! – эти слова я почти выкрикнул, любуясь тем, как она побледнела – маленькая лживая дрянь.

Выбежала из кабинета, унеслась прочь, словно я маньяк какой-то. Хотя еще пара вопросов, заданных невинным тоном – и я мог бы не сдержаться.

– Владислав Евгеньевич, я на сегодня еще нужна?

– Можешь идти.

– А эта девушка, – Лариса замялась, – мне сообщить на охрану, чтобы ее больше не пропускали?

– Она больше не явится. Иди домой, завтра к восьми.

Помощница кивнула, взглянула также испуганно, как и Ника несколько минут назад, и вышла вон. Ладно, Ника, но этой-то я что сделал?

– Она не Ника, она Вера, – сказал сам себе, хотя мать все детство пыталась вдолбить мне обратное.

Ни отца не слушала, ни голос разума, ни меня. Называла девчонку, погубившую мою сестру ее же именем, и скандалила, если вдруг я шел против:

– Не смей! Ее имя Вероника, ясно? Влад, ты специально меня доводишь? – кричала и плакала мать.

– Вероника умерла.

Лишь эту фразу я твердил, как заведенный: сестра умерла. Но главное, как бы не хотел, я не смел сказать: Веронику убила эта мелкая дрянь, которую ты притащила к нам домой, велев считать сестрой.