За остановку до конечной я осторожно погладил Машку по щеке и прошептал:

– Машуля… просыпайся, зайка, мы приехали…

Она сонно захлопала ресницами, крепко зажмурилась и окончательно открыла глаза:

– Я уснула, что ли?

– Как только в автобус сели, – подтвердил я, вставая и подавая ей руку. – Я потому и говорю – может, ты хоть на одно дежурство меньше будешь брать?

– У нас в ночь работать некому.

– Маша… ну, ты же не медсестра, в конце концов.

– А работаю медсестрой. Перестань, Денис, ты не хуже моего знаешь, как это.

– Я столько не беру.

– Ты на курсах учишься, когда тебе…

Я в это время действительно заканчивал курсы массажистов и параллельно дежурил медбратом в отделении травматологии у отца, но раз-два в неделю, а не три-четыре, как Машка. К тому же, она непременно брала сутки в выходной, я же этого не делал, предпочитая отсыпаться. Откуда у нас вообще брались силы на что-то еще, сейчас мне даже странно подумать.

До дома Сереги нужно было еще идти от остановки в гору минут пять-семь, автобус останавливался напротив больницы, а дядька мой жил за ней.

– Ты сможешь остаться со мной сегодня? – спросил я, когда мы уже подходили к подъезду.

– Сам же сказал – я мало сплю, – фыркнула Машка. – А если останусь у тебя, то мы гарантированно не выспимся оба, а я завтра дежурю.

Я застонал:

– Ну, Ма-а-аш… Мы и так редко ночуем вместе…

– Да зачем тебе это? Я уйду часов в двенадцать – хватит времени…

– Как ты не понимаешь – мне хочется обнимать тебя ночью, проснуться с тобой утром… А ты вечно выскальзываешь из моих рук, как щука какая-то…

– Ну, вот такая я не золотая рыбка, – улыбнулась Машка, глянув на меня снизу вверх.

Я рассмеялся, открыл подъездную дверь и впустил Машку в темный, пахнущий сыростью коридор. В лифте, мучительно медленно поднимавшемся на пятый этаж, я прижал ее к стене и поцеловал, преодолев сопротивление:

– Не бунтуй.

– Не делай этого, я ведь просила, – она уперлась мне в грудь рукой.

– Я буду делать то, что захочу, дорогая моя, – прошептал я ей на ухо, наклонившись. – И ты не в праве говорить мне «нет» – помнишь?

Она прикусила нижнюю губу и посмотрела на меня исподлобья – знала, что этот взгляд мгновенно сводит меня с ума, и я совершенно перестаю контролировать свои действия. К счастью, лифт остановился на этаже, я выскочил на площадку и выдернул следом Машку, трясущейся от возбуждения рукой вставил в замок ключ, мысленно молясь, чтобы дядьки не было дома.

Мои молитвы были услышаны – в квартире стояла тишина, какая бывала только в те моменты, когда Серега уезжал куда-то. Судя по царившей кругом чистоте, уехал он надолго – всегда вылизывал квартиру, если покидал ее на длительный срок. Ну, прекрасно, значит, нам никто не помешает, и я получу все, чего хотел, не заботясь о том, что нас могут услышать.

В нашей комнате было прохладно – я забыл закрыть форточку, уходя в прошлый раз, а дядька по определенным причинам никогда сюда не входил, мы так договорились. Дверь запиралась на ключ, и я отказался отдавать ему дубликат – не хотел, чтобы он видел, что хранится у меня в шкафу, например.

Пока Машка расстегивала куртку и разматывала шаль, я закрыл форточку и задернул плотные шторы на окне – уже начало темнеть, да и соседний дом стоял слишком близко, порой я сам, случайно бросив взгляд, видел, как в квартирах что-то делают люди. Ну, а нам, с нашими-то играми, свидетели определенно ни к чему.

– Иди-ка сюда, – я развернулся и поманил Машку рукой.

Она пересекла комнату и приблизилась ко мне, я обхватил руками ее талию, пробежал вверх-вниз по бедрам, развернул Машку спиной к себе, прижал и зашептал на ухо: