Твой любимый псих Mirin Grots

Для тех, кто наивно думал, что свет не может полюбить тьму.

Пролог.

Если нам суждено встретиться здесь, я сделаю из этого места самый страшный и жуткий район. Этот район примет тебя. И чем дольше ты здесь пробудешь, тем труднее будет вспомнить, кем ты был прежде

Последнее, что я помню, как парень, держа в руке чёрный пистолет оглушает меня звуком выстрела. Я собирался умереть, я ждал этого, я думал об этом. Я заранее прощался со своей жизнью, чтобы оставить их жизнь в сохранности. Смерть играла передо мной в жуткую игру, я видел улыбку смерти. Но я не мёртв. Я продолжил стоять на месте, не почувствовав сильной боли в груди. А должен был? Так происходит смерть? Полное безразличие и пустота? Сначала пришла тишина. Даже мысли не шевелились. Просто пустота, звенящая в висках. Потом – осознание. Оно хлынуло волной, сжало грудь так, что невозможно было дышать. В следующий миг мой лучший друг упал на пол, а под ним росла огромная лужа крови. Он спас меня. Даймонд принял на себя смерть, чтобы я продолжал жить. Я думал, что смерть должна была забрать меня, но она промахнулась. Или, может, она выбрала другое наказание – жить. Жить, когда тот, кто был рядом, лежит в земле.

И это было страшнее смерти.

Помни о смерти. Помни о том, кто пожертвовал своей жизнью ради тебя. Каждая секунда, каждое дрожание пальцев, каждый вздох напоминали мне, что я – ошибка.

И однажды, даже если ты уйдёшь, он найдёт тебя снова.

Глава 1.

Я была чересчур правильной всю свою жизнь. Сколько себя помню, мама постоянно говорила мне: «Держи спину ровно, голову выше, а улыбайся, когда это нужно. Молодая девушка должна демонстрировать свои манеры и воспитанность». Поэтому с самого детства я знала самые простые правила этикета при людях и даже дома. Застегнув клатч, я пару раз вздохнула перед выходом к родителям. Семья Палмер одна из богатейших семей Нью-Йорка. Благодаря акциям, уму и семейному бизнесу мой отец добился больших высот, чем мой дедушка. Он смог преобразовать семейный бизнес, занялся покупкой акций, возрождал маленькие бизнесы и делал из них популярные бренды. И это малая часть того, что я знаю.

В любых местах меня узнавали, как: «Это же та самая дочь мистера Палмера». А моего имени они никогда не произносили в слух, потому что людей интересует лишь мой богатый отец и его личная жизнь.

Только мои чёрные туфли Christian Louboutin застучали по мраморному полу, откликнулся звонкий голос матери. Конечно же, нужно сначала убедиться в моём внешнем виде, прежде чем отпускать меня в общество, где за каждую мелочь и за каждый шов могут осудить и раскритиковать. Мама сидела в гостиной на бархатном кресле с округлой спинкой и пила чай, смотря дневное ток-шоу «Эллен». Карие глаза мамы прошлись по мне снизу-вверх, оценивая мой сегодняшний наряд. Нежно-розовое платье из мягкого еврофатина с жемчугом. Корсетный лиф кажется мне открытым, но он кокетливо подчеркивает линии моей фигуры. Её глаза резко остановились на чёрных туфлях, на чём она сделала серьёзный акцент.

– Эвелина… – только хотела сказать она, как вошедший младший брат лениво упал на диван. Любая другая женщина подумала бы «Он мальчик. В его возрасте принято играть и марать вещи. Это часть его детства», но очевидно не моя мать.

– Габриэль! – мама сразу перевела на него взгляд, заметив его грязный воротник рубашки. Я ухмыльнулась её резкому перепаду внимания и тоскливо посмотрела на брата. Габби младше меня на два года, хотя выглядит намного старше. Короткие тёмные волосы в стильной стрижке, школьная одежда моей старой школы с золотой эмблемой Львов, сражающего Дракона, отлакированные туфли и уставшее лицо подростка. Не это меня смущает, а его высочайший рост. Как же быстро он вырос, хотя совсем недавно переходил в среднюю школу.

– Как возможно было испачкать воротник? – голос мамы был выкованной сталью и строгостью. Габби по привычке выпятил нижнюю губу.

– Разве я не в том возрасте, когда мальчишки играют в футбол после уроков и делают всякие безрассудные поступки? – он обвёл рукой себя, намекая. Мама задохнулась от возмущения, и я поняла, что мне пора бежать. Их перепалки можно слушать по три раза на день.

На фасаде нашего дома архитектурные элементы, витиеватые балконы, окна с декоративными ставнями и арками. У ворот – статуи, которые мама считает своей высшей гордостью и пиком элегантности. По скромному мнению, мама считает, если у тебя дома нет статуй или фонтана – с тобой явно что-то не так. Вокруг можно увидеть ухоженные цветники и идеально стриженные газоны, где сейчас работает наш садовник.

Кевин, личный водитель семьи уже стоял на тротуарной плитке, ожидая моего выхода в университет. Только он из всей моей семьи, помимо брата, не выглядел как мраморная статуя и встретил меня с улыбкой.

– Эвелина, здравствуй, – я вздохнула с облегчением, понимая, что он всё-таки отучился называть меня «Мисс Палмер», от официальности меня тянуло блевать уже какой раз. Хоть мои родители и требуют строгой дисциплины от наших работников, со мной они могут расслабиться.

– Здравствуйте, Кевин, – мужчина под пятьдесят открыл мне дверь чёрной машины, и я уселась в кожаный салон. Только я успела положить клатч на колени, Карли обняла меня, зажав тонкими руками.

– Что за чёрт, почему так долго? – возмущалась подруга, от чего я засмеялась от её вечно недовольного тона.

– Я бы задержалась на ещё минут двадцать, если бы мама не отвлеклась на брата, – при упоминании о моей маме, подруга прошлась по моему платью.

– Ты классно выглядишь. К чему она придралась на этот раз? – Карли закатила глаза, а Кевин завёл мотор машины, и мы выехали на трассу.

– Туфли, – я чуть приподняла ногу, не задирая подол платья. Она непонимающе на меня посмотрела, конечно, ведь моя подруга надевает всё что попадётся под руку. И при этом сочетает всё так, будто готовила заранее. Этот навык передаётся не всем.

– Они чёрные, Карли, – хмыкнула я, натягивая полуулыбку, понимая весь абсурд происходящего. Классические туфли подходят к офисным и вечерним длинным платьям, но никак не к летнему наряду с пышной юбкой.

– Чёрт с тобой, Лина, я никогда не пойму твою чокнутую семейку, – буркнула подруга, от чего мой смех раздался в салоне. Дорога выложена асфальтом, аккуратно посажены деревья вдоль тротуаров, создавая зелёную аллею. На улице царит тишина и порядок, что подчеркивает высокий статус нашего частного района. Вдоль дороги стоят особняки, каждый с красивым фасадом, обрамленным витражами, с просторными дворами и огороженными высокими коваными заборами.

Университет находился в самом благополучном районе Нью-Йорка. Кто бы сомневался, что я училась в престижном университете, который оплачивается кучей денег? Колумбийский университет, который входит в элитную Лигу Плюща. Как же там оказалась моя беспечная подруга Карли? Она выиграла стипендию среди тысячи студентов, теперь её учеба оплачивается университетом, но моей подруге было глубоко плевать на степень высоты нашей учёбы, её больше интересовали богатые студенты и спортсмены.

Кевин остановился после двадцати минут езды и открыл мне дверь. Карли как обычно вышла сама, не дожидаясь жеста водителя, обязанного открыть её дверь. Моя дверь открылась, и водитель протянул мне руку, яркое солнце ослепило меня на пару секунд, я остановилась от головокружения и на пару секунд оперлась спиной на машину. Слишком чувствительная.

– Думаешь кто-нибудь из команды пловцов позовет меня на балл в честь начала учебного года? – спросила Карли, взяв меня под руку. Я посмотрела на её забавную улыбку и нахмурилась с предостережением.

– Ты лично знаешь всю команду пловцов? – я не хотела, но нотка осуждения появилась в голосе. Карли прикусила губу, будто раздумывая признаться ей или нет.

– На вечеринках бывает весело, – лишь сказала она и замолчала.

– О чёрт, – подруга выругалась и показала пальцем на сад университета. Пару секунд я видела туман перед глазами из-за солнца, а придя в себя и поймав ракурс, я заметила скопление людей.

– Скорее, скорее, идём! – она быстро взяла меня за руку и потащила прямо к эпицентру происходящего. Я хотела закатить глаза, но просто поджала губы. «Закатывать глаза неэтично, Эвелин-Анна» – пронеслось в голове и предплечье зажгло огнём.

– Через десять минут урок, – наконец добавила я, угрюмо смотрев на вход в кампус. Подходя ближе к толпе людей, я слышала крики учеников: «Давай!», «Бей его!». Драка, ну, конечно. Что же ещё могло произойти в саду элитного университета? У Карли горели глаза и как только мы подошли ближе, я заметила трёх парней и четырех лежащих на земле. Виновников я вижу в первый раз и, если честно, вид у них не особо приличный и подходящий для этого места.

– Очуметь! – послышалось справа от меня голос заворожённой подруги.

– Пойдём отсюда? Нам тут не место, – я потянула её за плечо, но она сбросила руку. Упрямая.

–Тут мне как раз и место, Эвелин, – даже не бросив на меня взгляд, она зашла в глубь драки. Я подняла глаза и осмотрела виновников. Три парня, явно неучащиеся в университете. Они даже на студентов не похожи, намного старше. Блондин с чёрной кожанкой на плече, одиноко стоял среди остальных двух, смотря как с лежащими разбираются его друзья. Я шагнула вперёд инстинктивно и испугавшись своих действий, попятилась назад. Стоило мне пройти ещё два метра, как я коснулась бы спины блондина. Ощутив на затылке горящее нарастающее чувство, я обернулась. Он стоял там. Незнакомец в чёрной одежде, держащийся отдаленно и одновременно близко к эпицентру драки. Он выглядел так, будто сам устроил эту драку. Стоял, словно отдал приказ избить тех парней. Его аура испугала меня, и заметив мой взгляд, незнакомец направился в сторону ворот. Мне осталось наблюдать за его широкой спиной и шоколадными волосами. Дрожь по телу сопровождала каждый удаляющийся шаг парня. Моё сердце соединилось с его гулкими и размеренными шагами. Даже походка была напряженной и лёгкой одновременно.