Существо перед ней приветливо ощерило пасть в улыбке. Улыбка представляла собой красный шрам в нижней части лица от уха до уха, покрытый пузырящейся слизью.

– Меня зовут Марко Форфарер, – произнесло оно, – и, идя на встречу вопросу в ваших глазах, сразу скажу – я натуризованный землянин, и юридически я – человек. И пусть небольшая неувязка с обстоятельствами моего появления на свет вас не смущает.

– Извините, – сказала Кин. – Знаете, это все вторая пара рук.

– Я понимаю.

Он наклонился почти вплотную к ней и, дыша болотной вонью, заговорщически прошептал:

– Плоский Мир?

После чего с необычайно довольным видом присел к ней за столик, и они некоторое время молча рассматривали друг друга, каждый стараясь прочитать мысли собеседника.

– А откуда вы узнали? – наконец спросила Кин.

– Магия, – многозначительно ответил он. – Я узнал вас. В свое время я был просто без ума от вашей книги. И я знаю, что Кин Арад работает на Компанию. И я вижу ее, сидящую в баре на Верху Линии, в том месте, где ее никто не ожидает увидеть. Выглядит она ужасно озабоченно. И тут я вспоминаю, что с месяц назад, когда я болтался на Эфтнии и никак не мог поймать корабль с планеты – оказалось, что кроме меня там вообще нет пилотов такого роста – я получил приглашение от одного человека, который…

– Думаю, я его знаю, – сказала Кин.

– Он мне кое о чем рассказал и кое-что пообещал. Кстати, а что он пообещал вам?

Кин пожала плечами.

– Среди прочего – шапку-невидимку.

Глаза кунгийца удивленно распахнулись.

– Мне он, в обмен на мои услуги, предложил кошелек из шкурки одного маленького зверька. Кошелек, который может делать сколько угодно вот этого, – произнес он вполголоса и вытащил из кармана кучу денег. Кин взяла некоторые из банкнот, чтобы рассмотреть поближе. Там были упаковки по 100 и 1000 Дней, керамические слитки эфтнийских долларов, разнообразная земная валюта, скрученная в тугой толстый рулон, несколько сотен Звездных такенов и кредитная карточка.

– Кое-какие деньги я уже сдал менялам на Эфтнии, и они спокойно их взяли. Если вы хоть раз вели дела с эфтнийцами, то уж, наверно, знаете, что лучшей проверки и не придумаешь, – рассказывал Марко, – кредитка, кажется, тоже эфтнийская.

Этого добра было еще больше, особенно эфтнийских долларов. Но я тогда здорово поиздержался.

Кин подтолкнула пальцем эфтнийскую деньгу и задумчиво проследила, как она перекатилась через стол.

– И что, они берутся прямо из этого кошелька?

– Ага. Он не больше ладони размером. Я своими глазами видел, как этот парень все доставал и доставал оттуда деньги. Поначалу я думал, что он из Компании. Он очень хотел нанять меня.

– В качестве пилота?

Кунгиец развел одной из пару рук.

– Не ошибусь, если скажу, что в принципе я могу водить любой корабль. И даже без Подпространственной матрицы. Так что, наверно, я самый лучший… а этим что здесь надо?

По направлению к их столику шествовал бармен-кунгиец, ведомый здоровенным волосатым шаром, передвигающимся прыжками на одной ноге. Сбоку у него болталась коробка разговорного устройства.

– Этот эфтниец, – представил его бармен, – является офицером санитарной службы Верха.

– Очень приятно с вами познакомиться, – приветствовала эфтнийца Кин.

Шар проворно выхватил щупальцем из складок – своей кожи, плаща? – небольшую переносную клетку для птиц и сунул ее прямо в лицо Кин. Было слышно, как Марко злобно зашипел.

«Вуаля! Извиняюся!» – заскрипел динамик в коробке. – «Землянин! Разумный! Вопрос!»

Крупная черная птица хмуро посмотрела на Кин и снова принялась копаться в своем грязноватом оперении.

– Это у нас со вчерашнего дня, – почел своим долгом пояснить бармен-кунгиец. – Я ему все толкую, что это обычное животное, земная птица. Только говорящая. Мы искали такого в Гиде разумных, но там был только один с крыльями, а этот на него не похож.