Но поплакать о горькой судьбе обделённого не дали – толпа подгребла ближе. Свирепые лица мужиков не предвещали всяким там лешавкам и чудищам ничего хорошего. И лежать бы нам с Костиком котлетками по-киевски (я уже даже зажмурилась), но тут вмешалась судьба в бородатом лице нашего Сусанина. Митрич вышел вперёд, отвесил земной поклон и изрёк:

– Мир вам, люди добрые! – глядя на громыхающую железом толпу, я искренне засомневалась, что добрые люди там присутствовали, но поправлять домового не стала. – Не откажите в крове и пище трём путникам. Уж не знаю сколько дён бродим мы по лесам. Заплутали, из сил выбились, одёжу изодрали по терновникам, да ельникам, – он покосился на меня, – в болотинах тонули, насилу выбрались, – кивок на Кота.

Митрич ещё битых полчаса толкал речь. Мужики уже и косы побросали, и друг на друге повисли, а наш Цицерон всё ораторствовал. Так и вижу: сидят мужички кружочком, ушки растопырили, а Кондратушка им на эти самые ушки лапшу развешивает. Длинную. На просушку, наверное. Я помотала головой, отгоняя непрошеную картинку, и попыталась вникнуть в суть разглагольствований. В общем Митрич представил дело так, что ищем мы могучую ведьму, якобы в этих краях проживающую (тоже мне реликт эндемичный!), так как только она может излечить меня (меня??!!) от пост экзаменационного синдрома, а Костика от плоскостопия. Мы с братом переглянулись и Кот выразительно покрутил пальцем у виска. Аборигены из всей речи поняли только одно: мы с братом ну очень тяжко больные. Пора свечку ставить и за упокой души молиться. Хотя нет, христианство-то на Руси ещё не приняли! Так что обойдёмся по простому – холщовым мешком и добрым словом.

– Не, мил шеловек, нетути у наш ведьмы. Шами маемщи.

Судя по шепелявым звукам, у дяденьки проблемы с зубами. Ну точно! Вперёд вылез щупленький такой мужичок с распухшей до размеров приличного кулака щекой. На этом приветствия и знакомство закончились, нас приняли за своих и поволокли отмываться. Меня в баню отконвоировали две дюжие молодки, а Костика сперва, не мудрствуя лукаво, прополоскали в речке.

Русская баня – это нечто! Тётеньки потрудились на славу, у меня все косточки размякли. Так хорошо мне никогда не было. Я уже не жалела ни о ванне, ни о… Вот только поесть бы! Вся наша банда прохиндеев встретилась за столом в доме у того самого шепелявого страдальца. Меня обрядили по местной моде в какую-то длиннющую рубаху, юбку и ещё чего-то поверх рубахи напялили. Костика тоже не обделили, но его наряд смотрелся более органично: рубашечка красивенькая такая, с вышивкой, штанишки тоже ничего, хоть и с бахромой по низу. Господи! Видела бы меня сейчас Полинка!

Хозяйка в момент накрыла на стол под приветственные подвывания наших голодных желудков. Мы накинулись на угощение как голодные… голодные… сказала бы крокодилы, но Костик весь такой розовый смахивал скорее на поросёнка. Так что просто – как голодные. Я ухватила кусок жареной курицы, щедро плеснула в глиняную кружку молока из крынки и придвинула к себе горбушечку покрупнее и порумянее. Кот после вчерашнего загула проходился больше по солёному: огурчики там, грибочки, капуста. И только Митрич скромно обошёлся кашей. Хозяин смотрел на нас сначала с пониманием, затем с недоумением, а по мере того как пустел стол, недоумение переходило в ужас. Наверное испугался, что продуктов в доме не хватит.

Ой, братцы кролики, после сытного обеда полагается… Нет, не поспать. Сначала нужно разузнать где мы, как найти ведьму и валить отсюда домой. Но это только в планах всё так просто, стройно и красиво бывает. Когда наш шепелявый хозяин успокоился за свои продовольственные запасы, выяснилось, что притопали мы в деревеньку со звучным названием Пятки. Как сообщил хозяин, версий происхождения названия две. Первая гласит, что селище основал мужик по прозвищу Пятка (наверное бегал быстро). По второй жители долго не могли решить, как назвать деревню, наконец кто-то предложил: как назовётся первый забредший к ним путник, так её и нарекут. Той порой как раз в безымянный населённый пункт пожаловал гость, местные псы внимания не оценили и облаяли его на все корки. А один, самый решительный, рванул вперёд и вцепился пришельцу в ногу. Когда хозяевам всё же удалось отодрать счастливого пса от добычи, то сколько не добивались они имени пешехода, тот завывал только одно: "Пятка! Пятка!"  В конце концов плюнули, махнули рукой и смирились с экзотичным названием.