В огромном камине потрескивали дрова, где-то в глубине монастыря выл ветер. Факелы, висевшие на стенах, создавали причудливые образы. А мы стояли с Давидом практически не дыша, боясь нарушить очарование момента. Я не знаю, сколько прошло времени миг или вечность, до того как дверь в трапезную отворилась, и начали заходить монахи. Я вздрогнула и быстро отошла от Давида, чтобы никто не заметил. Неловко так стало. Давид опустил руки, но продолжал смотреть на меня. Медленно опуская глаза к моим губам, я вспыхнула.

– Рада! Давид! Дети мои, вы уже здесь! Устроились?

– Да, спасибо, отец Мальком, – ответил Давид.

– Я тоже. Правда сквозняки и холод… – начала я.

Отец Мальком развел руками:

– Что поделаешь, здесь круглый год так. Мы уже привыкли. Вам тяжеловато будет, но это по началу. Вы камин топите получше. Я распоряжусь, чтобы дров вам двойную норму выдавали. Не хочу, чтобы дочь повелителя грифонов замерзла у меня. Брат Огир, княжне Раде и Давиду выдавать двойную норму дров, – подошедший монах молча кивнул, – Все, чем я могу помочь.

– Мне не нужно двойную, – вдруг сказал Давид, – Мои дрова отдайте Раде. Я вырос в горах у нас там практически так же. Поэтому я привык, и холод меня не беспокоит.

– Как пожелаешь, сын мой.

– Спасибо, Давид!

– Не за что, Рада!

Я с такой благодарностью посмотрела на Давида, а он просто улыбнулся мне в ответ и подмигнул. Мне стало не понятно, почему я его так недолюбливала в школе? Ведь он такой хороший! Даже дрова мне свои отдал! Волна теплоты и нежности захлестнула меня, хотелось взять и стиснуть его в объятиях! Как хорошо все-таки, что он тут со мной. Сама бы я тут совсем захандрила!

Пока мы разговаривали, монахи рассаживались за столы. Мы тоже прошли к столу, а так не хотелось уходить от тепла камина. Отец Мальком указал нам, где сесть. Мы присели, этот стол возглавлял сам отец Мальком, а мы сидели сразу возле него по правую руку. Так сажают особо почетных гостей.

Вошли монахи с подносами и начали раздавать миски. Они еще много раз уходили с пустыми подносами. Возвращались с полными, пока не обошли всех. Мы сидели в дальнем конце трапезной, поближе к камину, поэтому были одни из последних.

Я очень хотела кушать. Ровно до того момента, когда возле меня поставили миску и кружку, тут же аппетит пропал. Это было какое-то варево непонятного зелено-коричневого цвета, в котором плавало что-то черное вперемешку с белым. Пахло чем-то кислым и мерзким. Дали кусок хлеба темно-коричневого цвета. В кружке что-то парило. Я осторожно оглянулась по сторонам, никто из монахов к еде не притронулся. Наверное, тоже противно. Заговорил отец Мальком:

– Дети мои! Помолимся перед трапезой, – монахи склонили головы и закрыли глаза. Отец Мальком продолжил, – Боги – яркое Солнце, серебряная Луна, плодородная Земля, бесконечное Небо и проматерь всего Нея! Благодарим Вас за ваши дары. Пусть каждый из нас получит, то, что заслужил. И пусть дети ответят за грехи своих родителей. Ибо ваша милость и благодать не имеет границ. Смирение!

– Смирение! – ответили монахи в один голос.

А меня очень заинтересовала фраза: «Пусть каждый из нас получит, то, что заслужил», чем же я заслужила этот монастырь?

– Дети мои! Приступайте к ужину.

И монахи накинулись на еду, да-да, именно накинулись. Я с опаской набрала в ложку этого варева и попробовала. С трудом проглотила, мой желудок сжался, в попытке вытолкнуть эту мерзость назад. Большей гадости в жизни не пробовала. Я схватила кружку и сделала глоток. Это был чай травяной, не сладкий, но пить можно. Отодвинув миску, взяла хлеб, и чай начала есть. Украдкой посмотрела на Давида. Он очень спокойно ел эту гадость.