МЭТТИ. Кейт, если ты увезешь его в Денвер, или в Санта-Фе, или в любое другое место, подальше от этого города, я буду тебе крайне обязана.

КЕЙТ. Я подумаю об этом. Должен же быть какой-то способ заставить мужчину увидеть здравый смысл. Так ты хочешь, чтобы я подстрелила для тебя эту девицу, Мэтти?

МЭТТИ. Нет, я хочу, чтобы ты зашла в дом и поужинала. Кроме себя, кормить мне, похоже, некого, а еды предостаточно.

КЕЙТ. Не волнуйся. Я съем все, что не убежит.

МЭТТИ. Тогда заходи.

КЕЙТ. Когда я смотрю на тебя, Мэтти, я вспоминаю, какими должны быть настоящие люди.

МЭТТИ. Не чувствую я себя настоящей, Кейт. Во всяком случае, с Уайеттом. Он иногда смотрит сквозь меня, словно я невидимая. Очень меня это пугает.

КЕЙТ. Для такого умного человека, как Уайетт, он чертовски глуп.

МЭТТИ. Да. Есть такое. (Смотрит на КЕЙТ, потом обнимает ее). Хочешь взглянуть на мой дом?

(Обнявшись, они уходят в дом, из-за угла осторожно высовывается ВИРДЖИЛ).

ВИРДЖИЛ. Пятен крови на крыльце нет. Как я понимаю, все унесли ноги. (Вновь садится в кресло-качалку). Ах-х-х-х-х. Как же мне нравятся здешние тишина и покой. Совсем как на кладбище. Может, поэтому город назвали Тумстоун[1]. (Начинает дремать. И тут же аккордеонист нарушает тишину, очень громко и очень плохо играя «Спящую красавицу»). МЕРЗКИЙ СУКИН СЫН! Я ТЕБЯ СЛЫШУ, УБЛЮДОК! СЕЙЧАС Я ТЕБЯ НАЙДУ И ПРЕВРАЩУ В РЕШЕТО, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОБЕРИ!

(Выхватывает револьвер, убегает на поиски аккордеониста, и тут же пианино начинает играть «Девушек Буффало», а девушки – петь).

(Салун «Восточный». ДЖОЗИ, БЛОНДИ и ПОЛИН, выходят и поют, ковбои слушают: ТОМ и ФРЭНК МАКЛОУРИ, АЙК и БИЛЛИ КЛЭНТОН, УАЙЕТТ и ДОК сидят за отдельным столиком с МОРГАНОМ, младшим братом УАЙЕТТА).

ДЕВУШКИ (поют):

(Аплодисменты, крики ковбоев).

ДОК. Хороший у тебя салун, Уайетт. Я бы с радостью здесь умер.

УАЙЕТТ. Я/ бы предпочел, чтобы ты умер где-то еще, Док, если тебе это без разницы. Мы только что почистили ковры.

МОРГАН (когда девушки подходят). Док, хочу познакомить тебя с моей девушкой, Блонди. Блонди, это Док Холлидей, о котором мы с Уайеттом тебе рассказывали.

БЛОНДИ. О, совсем вы не выглядите злобным и скверным.

ДОК. Но я такой. Даже более злобный и скверный, чем говорит Уайетт.

БЛОНДИ. Тогда держитесь подальше от Моргана. Мне он нравится, какой есть, милый и наивный.

ДОК. Склонен думать, Уайетт не позволит мне растлить своего маленького брата, мисс. Хотя я, пожалуй, растлил бы эту маленькую девочку, если Уайетт не навесит мне тумаков. Как тебя звать, сладенькая?

(Обнимает Джози за талию).

ДЖОЗИ. Джози. И Уайетт навесит тебе тумаков.

ДОК (смотрит на УАЙЕТТА, на ДЖОЗИ, убирает руку с ее талии). Ага. Доктор Холлидей опять промахнулся.

ДЖОЗИ. Может, вы сможете растлить меня в какой-нибудь другой раз, Док.

ДОК. Я в этом сомневаюсь.

ПОЛИН. И никто здесь не хочет растлить меня?

УАЙЕТТ. Милая, ты выглядишь так, что можешь растлить меня.

ПОЛИН. Вы меня обижаете.

ДОК. Значит, надежда все-таки есть. Почему бы тебе не угостить нас выпивкой, Уайетт? Я еще не нашел жаждущих сыграть в карты.