***

Когда на Элю вновь нахлынули воспоминания о том, что ей пришлось пережить от «друзей» детства, слёзы вновь нахлынули на глаза, а к горлу подкатил ком, который грозил вырваться в виде рыданий. А никаких звуков издавать было нельзя. Эля упёрлась локтем в резиновый шнур, удерживающий стекло окна на своём месте и прижала ладонь ко рту, вдавив пальцы в скулы.

***

И так она сидела, стараясь не издать не звука, и глядя в проплывающие за окном автобуса пейзажи.

***

Громко рокоча мотором старенький автобус резво «бежал» по асфальту, наматывая на спидометр километры. Эля уже успокоилась и с интересом глядела в окно, жуя пирожок с капустой. А за её спиной слышалось шелестение фольги и доносился запах шоколада.

За окном пробегали городишки и деревеньки, посёлочки и хутора. Отстоящие друг от друга на 5-10 километров. Здесь на юге плотность населения была гораздо выше чем на севере страны, оно и понятно – климат мягче. И хоть девушка никогда не была на севере, но она знала, что там деревни отстояли друг от друга на сотни километров. Эля с удовольствием разглядывала чужие домики: новенькие и старенькие, большие и маленькие, запущенные и ухоженные с клумбами, полными цветов. Один раз даже промелькнула маленькая копия замка, выстроенная из кирпича.

Девушка с детства любила садиться у окна в автобусе, чтобы глядеть на улицу. Всегда было интересно смотреть на проплывающую за окном улицу.

И вот впереди показалась огромная река под названием Вена*. Эля хоть и жила не так уж далеко, но видела Вену впервые. Её родной городишко стоял на маленькой речушке, в которой собака в половодье не утонет – маленький городок на маленькой речке. Эля сидела в кресле, расположенном первом ряду и ничего не заслоняло ей лобовое стекло, через которое открывался вид, поразивший девушку – противоположного берега реки не было видно.

Она повернула голову и увидела реку от края до края. Серо-голубая лента, края которой терялись, неспешно несла сверкающие в ярких солнечных лучах во̍ды. В какой-то момент Эле показалось, что она увидела мелькнувшую рыбу. В салоне зажужжали голоса – похоже, что не одна Эля восхищалась раскинувшимся пейзажем.

До окончания казавшегося бесконечным моста оставалось всего ничего, когда раздались крики:

– Дым! Дым!

– Здесь дым!

Эля быстро пересела на пустующее рядом с ней кресло и заглянула в проход между сидениями: по салону автобуса распространялся дым. «Действительно дым» – подумала Эля, понимая, что сейчас поездка превратится в поход.

Водитель прижался к обочине и заглушил мотор. Двери автобуса открылись и подростки, кашляя, выходили из автобуса. Эле пришлось выйти последней – настолько плотным был поток бывших одноклассников.

Классная руководитель обратилась к водителю. Он на все вопросы что с автобусом, когда придёт другой и что им всем теперь делать имел только один ответ:

– Не знаю.

Вдалеке, прямо за мостом виднелась остановка. И женщина повела подростков, которых считала детьми по обочине. Дорогой они обсуждали, что же делать в создавшейся ситуации. Одни были за то, чтобы ждать автобуса, другие отвергали эту идею, заявляя, что другого автобуса придётся ждать 2 дня. Но скоро шаг Анны Ивановны замедлился, она стала отставать от теперь уже бывших бодопечных.

– Вам не хорошо? – спроила Эля бывшую классную.

– Что-то давление поднялось, – призналась та. Ей не хотелось признаваться в плохом самочувствии, но учительница понимала, что скрыть это не удасться – по поведению всё понятно и поэтому предпочла не лгать.

Две девчёнки подставили женщине свои локти и, опираясь на них, Анна Ивановна добрела до остановки и тяжело опустилась на скамью.