– Вот так. – Человек с фиолетовыми глазами нажал на какую-то кнопку, и вскоре в дверях возникли недавние двое. – Они проводят.

– А, цирики, – вяло кивнул им отрок. – Пришли новосела в аквариум пульнуть?

Двое в сером в ответ на его реплику лишь беспомощно пожали плечами.

– Главное, помни, – между тем продолжал человек с фиолетовыми глазами. – тебе здесь никто навредить не в состоянии.

– Ага, – буркнул отрок и вышел, следуя за охраной.

Послушно пройдя несколько шагов, он незаметно шмыгнул в темный угол, оставив своих соглядатаев в компании друг друга.

Из высоких окон падал мягкий лунный свет, делая длинные коридоры впереди загадочными. Никакого другого освещения, люстр, факелов, даже свечей не наблюдалось, однако было светло.

– Ата, ата! – прошептал отрок, оглядываясь. – Файный дальник! – Восхищение мешалось со страхом, на время доставшаяся свобода подгоняла шаги и мысли. – Бить по фазе тут не будут, – вполголоса рассуждал он. – Видать, не юхонуть так просто…

– Эй, ты, незарегистрированный!

– Стой!

Отрок вздрогнул. Его и раньше ловили, и часто, но уж точно не так быстро. Он остановился и медленно обернулся на голоса, раздумывая, поднимать руки или нет.

Окликавшие были прежние двое рослых мужчин. Они подошли ближе.

– Что? Пролетку бить тут не принято? Баранки наденете?

Отрок протянул вперед сложенные руки и вгляделся в лица стражей правопорядка. Те показались ему отстраненно-равнодушными или смертельно уставшими. Примерно то же отрок подмечал и в фиолетовых глазах незнакомца, только там еще был какой-то вымороженный простор, и тот притягивал. В глазах его нынешних сторожей, напротив, ощущалось что-то отталкивающее: они были слишком спокойными, даже слегка отупевшими, и больше походили на глаза домашних животных, нежели на глаза тюремных надзирателей. Вместо того, чтобы применить грубую силу, один из них только произнес ровным, ничего не выражающим голосом:

– Ты прибыл совсем недавно, поэтому твой паспорт еще не действителен, на то, чтобы он начал действовать, нужно некоторое время. Ходить по замку без охраны, имея недействительный паспорт, запрещено.

Отрок так и замер с покорно протянутыми руками:

– Не боитесь, что эмигрирую, значит? – уточнил он скороговоркой.

По всей видимости, стражи порядка его не поняли, так как ничего не ответили.

Отрок опустил протянутые руки, решив переменить тему, и деловито осведомился, шмыгнув носом:

– Тут без визы что, никак?

Ответа он опять не услышал, зато в одно мгновение оказался зажат между двух стражей правопорядка, как щепка меж бревен. Те, не нанося ему никаких физических повреждений, теперь тащили его тщедушное тело в нужном им направлении. :

– Вот же я бедный! – чуть ли не всхлипывая, шептал отрок. – И бедность свою заслужил… Видать, бить понт уже поздно…

Двое внушительных размеров, казалось, его причитаний вовсе не слышали. От них не исходило угрозы, и это было так странно, что отрок скоро повеселел:

– Что? – спросил он, оскалив зубы в улыбке. – В могилу ведете?

Один из провожатых понимающе закивал:

– Потерпи до завтра, парень. Как имя отберут, будешь сам себе предоставлен.

– Вот ведь… – разочарованно пробормотал отрок: разговор явно не клеился. – Ишь, мешковина какая…

Двое вдруг остановились. Отрок подумал, что они расслышали его слова, и сейчас непременно последует наказание, но ошибся. Тот, что был справа, достал из своего кармана какой-то листок и приложил к стене. Отрок не сразу разглядел, что в стене была дверь, которая теперь открылась.

– Твоя комната, – сказал тот, что был по левую руку.

– Давай-давай, парень. – Тот, что был по правую руку, легонько подтолкнул его внутрь.