Пуанты завязаны вокруг ее лодыжек, мягкая резинка из шелка обхватывает ее запястья.

Эти длинные худые руки тянутся по бокам и скользят над ее головой. Она поднимается на цыпочки так легко, словно парит над землей, и начинает скользить по паркету легкой походкой, которая превращается в серию впечатляющих поворотов.

Я застываю в благоговении, наблюдая, как маленькая, грациозная Дэнни кружится, прыгает и полностью очаровывает меня. Я не хочу отводить от нее взгляда. Хочу вечность наблюдать за ней.

Она слишком сосредоточена на своих движениях, поэтому не замечает, что находится в студии уже не одна. И я не хочу, чтобы она заметила меня. По крайней мере пока танцует. Я бы никогда не посмел помешать ей. И, возможно, подвергнуть ее жизнь опасности. Ведь Дэнни может упасть, подвернув ногу. Или еще хуже – сломать.

Тем более для меня одно удовольствие наблюдать за ней. Я восхищаюсь ею. Боготворю эту женщину.

Дэнни тонкая, хрупкая, как статуэтка. Чуть дотронешься – и она разобьется в твоих руках. А этого я не могу позволить. Никому не позволю причинить ей вред.

Кто тронет ее – будет наказан. Мной.

Неожиданно Дэнни прыгает, безупречно вытянув ноги.

Я задерживаю дыхание. Ни на миг не отвожу от нее взгляда.

А затем она безупречно, легко и грациозно, словно сама богиня, приземляется. Ангел во плоти.

Мое сердце частит. Бабахает о грудную клетку.

И сейчас я отчетливо, как никогда раньше, понимаю: Дэнни – это все, что я хочу иметь рядом, все, что я люблю, и все, чего желаю.

Дэнни резко замирает. Вскидывает голову вверх, а затем поворачивает в мою сторону. Ее мягкие зеленые глаза встречаются с моими.

Я чувствую, как между нами натянулась невидимая нить. Между нами завибрировал воздух. Заискрило.

У Дэнни длинные, медово-коричневые, дико вьющиеся волосы, в которые так и хочется зарыться своей ладонью и притянуть ее ближе к себе. Максимально близко. Так, чтобы никаких гребаных миллиметров между нами не оставалось.

И – о Фак – ее великолепный рот с ямочками по краям. Ее улыбка уникальна. Настолько уникальная и сногсшибательная, что, увидев ее, понимаешь: никакая другая улыбка даже не сравнится с этой. Я хочу чувствовать ее губы.

Фак, как же чертовски сильно я хочу попробовать эти губы на вкус!

Но нельзя!

Она – запретная зона. Красная линия, которую нельзя переступать. Иначе я потеряю ее навсегда. А этого я допустить никак не могу.

Дэнни резко встает.

— Что ты здесь делаешь? — недовольно произносит, хмурясь.

И мне снова, в тысячный раз, хочется себя вмазать. Вчера я крупно облажался. Сейчас понимаю, насколько сильно.

Она не хочет меня видеть. И я это заслужил. Но я не отступлю. И заработаю ее прощение.

— Я пришел поговорить, — говорю спокойно и делаю шаг к ней.

— А я не хочу, — категорически отвечает. — Я, по-моему, понятно вчера объяснила, что не хочу тебя видеть. Я хочу побыть одна какое-то время. Уйди, Дев.

— Я хочу тебе все объяснить. Что вчера случилось.

— Тебе не нужно что-либо мне объяснять. Я всего лишь подруга, которой не следует совать свой нос в твою личную жизнь. Я вчера ошиблась, прошу прощения. Такого больше не повторится. Сейчас я хочу побыть одна. Уйди! Пожалуйста, Дев!

— Я не уйду! — твердо произношу, делаю еще один шаг к ней. — Да, я вчера облажался. Не нужно было трахаться. Я… Прости, Фисташка.

Еще один шаг к ней. И еще. Пока между нами не остается всего два шага.

Она поднимает на меня свои зеленые глаза с фисташковым оттенком. Она кажется сейчас такой маленькой. Крохотной. Хочется прижать ее к своей груди и рассказать, насколько много она для меня значит.