Далее он ещё несколько раз повторил про себя последний вывод и шагнул дальше: «А что хуже? Не отдать долг или стащить из маминого кошелька тысячу рублей? Нет-нет… Если я пойду таким путём, то запутаюсь. Не в этом дело! И даже не в том, что я пошёл на спор… Почему я не смог объяснить простую вещь?.. Вот причина!». А затем Давид прокрутил в голове всю произошедшую с ним историю…

…– В Антарктиде нашли живого динозавра – не сможешь доказать обратного, тогда я прав! – усмешливо говорил Фома и искоса поглядывал на стоящих рядом друзей.

– Так – неправильно! Это ты докажи, что в Антарктиде нашли живого динозавра!

– Причём тут я? – грубо протараторил гроза класса и контратаковал однокашника: – Кто-то нашёл динозавра, а мне отвечать за это?

– Ну!.. Нет!.. Не так всё!.. – Давид жмурился и силился выдавить какую-то мысль, но почему-то у него это не получалось.

– Что «не так всё»? В Антарктиде не нашли динозавра? Тогда докажи это! И всё! Нам что, тут с тобой до утра стоять?

– Кстати, время вышло! – Вова Кривой, закадычный товарищ Фомы, продемонстрировал всем присутствующим дисплей телефона: – Давид должен Фоме косарь!..

«Дело всё не в динозаврах, – продолжал рассуждать Давид. – Дело всё в том, что я не умею вытащить наружу полную мысль!». Последнее откровение очень сильно подействовало на вынужденного воришку. В течение недели он вечерами уединялся в своей комнате и созерцал свой внутренний мир. В скором времени пацан пришёл к выводу, что неумение выражать мысли заключается у него в слишком глубоком погружении в разум. Тяжело же вытаскивать наружу вещи, находящиеся едва ли не на уровне подсознания?! И почему-то таким образом он смотрел на большинство вопросов. И пока недоросль тужился выдавить из себя одну фразу, многие его сверстники уже выстраивали словесные небоскрёбы, не имеющие особого смысла. Потому что им, сверстникам, наплевать на точность и всякие подробности – они лепят от себя всё что угодно и прекрасно себя чувствуют. Но Давид не таков! Давиду хронически необходимо докопаться до самого фундамента истины и произносить фразы только тогда, когда точность будет безупречной. Именно эта манера и мешает ему вступать в ребяческие споры, где нужна всего лишь игра слов и умение сбить столку соперника.

Но если в подростковых спорах оно и мешает, то поможет в чём-то другом. Например, в занятиях философией и наукой! После этого вывода Давид приступил к действиям… Через несколько лет он успешно поступил на философский факультет с твёрдым намерением получить в будущем и второй диплом: учёного-физика… А ещё через три года некоторые преподаватели уже побаивались фиксировать фамилию «Михельсон» в списке прикреплённых к ним студентов. Потому что вступать в публичные дискуссии с этим самым Михельсоном было себе дороже. Оно и понятно! Ведь стыдно же выглядеть «философоведом» на фоне философа! И, особенно, тогда, когда второй является учеником первого. Но нашлись и такие учителя, которые только восторгались юным дарованием. Давиду Михельсону однажды даже предложили написать книгу взамен дипломной работы. Конечно, предложение было шуткой, но после действительно написанного трактата, защита диплома для Михельсона оказалась лишь формальной процедурой. Затем парень поступил во второй раз и уже намеревался серьёзно заниматься квантовой физикой. Но об этом – позже…

Книга «Теория времени и цель эволюции» официально была признана философским трудом, а не каким-нибудь бульварным чтивом. Другой вопрос, что приняли её далеко не все, но и не это здесь главное. А главное здесь то, что труд Давида Михельсона оказался последним этапом того, о чём она, собственно, и говорила…