– Это же бизнес. Я справлюсь.

– Не забывай об этом.

– В смысле? – фыркаю я, выпрямляя спину.

– Ведь между вами был не только секс.

– Спасибо, что заметила, но ты не права. Только секс между нами и был. – Разве мои чувства к нему были настолько заметными?

– Я не то хотела сказать. Просто я знаю, что тебе пришлось нелегко.

– Ничего страшного, мне не впервые причинили боль.

– Легко сказать, но трудно сделать, – бормочет она.

– К чему ты клонишь? – интересуюсь я, готовая закончить этот разговор как можно скорее.

– Если переспишь с ним, все кончено. – Ее прямолинейность могла бы застать меня врасплох, но этого не происходит. Леннокс всегда недоставало деликатности. В ответ я лишь молчу. – Не хочу портить веселье, но если переспишь с ним…

– Не беспокойся.

– …тогда другие клиенты решат, что он пользуется особыми привилегиями…

– Ты что же, отчитываешь меня? – произношу я сквозь смех. – После того фиаско, что случилось, когда ты переспала с Харди? Серьезно?

– Это совсем другое дело. На этот раз ставки слишком высоки.

Когда она замолкает, на арене начинает играть песня, которой подпевают зрители. Я же только рада отвлечься.

– А кого ты должна привести в «Кинкейд»?

Из-за того что она молчит, я даже наклоняюсь, как будто могу слышать то, чего она не произносит… и жду.

– Я еще не знаю.

– То есть не знаешь?

– Папа сказал, что нам следует переманивать клиентов по одному. Чтобы все не выглядело как поглощение врагом… или же он привел другую странную аналогию.

Я смотрю на игру, что разворачивается передо мной. На «Лесорубов», что проигрывают не без помощи Хантера.

– Так получается, я…

– Любимчики учителя всегда первыми получают шанс повеселиться, – напевает Леннокс. Она позвонила, чтобы позлорадствовать… или убедиться, что я все не испорчу, потому что, давайте будем честными, когда она думала о ком-то, кроме самой себя?

Что бы она делала без модных штучек, которые входят в обязанности спортивного агента, если бы КСМ разорилась? Бог ты мой, это лишило бы ее внимания, которое она всегда так жаждет заполучить.

Я не наивна, так что понимаю – ее беспокойство хоть и искреннее, но в основе его лежат эгоистичные причины.

Но что же задумал мой отец? Понятно, почему он не хочет объявлять Сандерсону открытую войну, но разве это настолько важно, чтобы я позабыла о собственной жизни?

– Мне пора, – бурчу я.

– Нет, подожди.

– Что? – бросаю я. – Разве ты можешь сказать что-то еще, в чем не будет прятаться двойного смысла?

– Послушай, наш разговор не задался. С самого начала.

– Мне все равно, Лен. Мне нужно досмотреть матч, а потом поговорить с клиентом.

– Выслушай меня. – Закончить звонок мне не позволяет только тон ее голоса и тот факт, что я заменила сестрам мать.

– У тебя две минуты.

– Я знаю, что он тебе нравится, Декк. А еще я знаю, как ты себя ведешь, когда сближаешься с кем-то, – продолжает Леннокс. Я все еще не понимаю, к чему она клонит. – Из-за мамы, из-за той боли, что мы испытали, тебе легче оттолкнуть тех, кого любишь, чем смотреть, как все это закончится.

– Я его не люблю, – фыркаю я от нелепости ее слов.

– Но любила, когда ушла от него. – Голос Леннокс становится более мягким, и она продолжает прежде, чем я успеваю ее остановить: – Можешь пререкаться со мной сколько хочешь, можешь говорить, что ничего не чувствовала к нему, но той ночью, когда ты вернулась домой, я осталась у тебя. Я видела твой взгляд. Знаю, тебе было больно и может, только может, ты страдала, потому что испугалась и так и не призналась ему. Ты боялась, что если он ответит на твои чувства, тебе придется столкнуться с собственными страхами. Придется впустить кого-то в свою жизнь.