– Тогда почему бы не сделать то, чего нам обоим хочется?

У меня во рту настолько же сухо, насколько напряженным становится его взгляд.

– О чем ты? – едва выдавливаю я.

Стон, который он издает, с таким же успехом передает и мои чувства, поскольку еще какое-то время вибрирует между нами.

– Стоит ли нам закончить то, что мы начали прошлым вечером?

– Я же сказала, что не собираюсь с тобой спать. Все изменилось. Я уже не та, что три года назад.

– Может, ты и изменилась, но химия между нами осталась прежней. Время не уменьшило желание.

– Ты ведешь себя нелепо. – Я делаю шаг назад, но натыкаюсь на стену. Конечно, за моей спиной стена. В конце концов, почему бы и нет, верно?

– Разве? Если ты не пришла сюда, чтобы увести меня у Сандерсона, у нас нет причин не вспомнить давно забытое прошлое.

– Хочешь сказать, давно забытое пошлое? – уточняю я.

– А вот и эта улыбка.

Черт. Не делай этого, Хантер. Не заигрывай со мной. Не будь обольстительным. Не будь милым.

– Пусть нам и было весело…

– А вот и это словечко.

Я раздраженно вздыхаю.

– Мне нужно работать.

Я ожидаю, что Хантер остановит меня, ведь он из тех мужчин, что обычно получают желаемое, но он позволяет мне пройти по коридору, ведущему к секции для посетителей.

– Еще кое-что, Декк.

– Да? – поворачиваюсь я к нему. Он с клюшкой в руке и с самодовольным выражением на лице стоит в начале туннеля, а за его спиной все еще видно каток. Если бы я могла сделать фото, оно бы в точности передавало суть Хантера.

– Так зачем ты пришла сюда этим утром? Если не для того, чтобы завербовать меня, и не для того, чтобы переспать со мной… Тогда зачем?

Черт.

– Я же говорила, что поеду с командой до следующей локации.

– Это все еще не объясняет, зачем ты искала меня.

Засранец. Ему нужен ответ? Что ж, он его получит.

Я направляюсь обратно, но останавливаюсь, когда Хантер стягивает через голову футболку. Обычно под ней скрываются защита для шеи и майка, но в этот раз лишь обнаженная оливковая кожа. Кожа, под которой проступают рельефные мускулы. Одно плечо Хантера покрыто татуировкой, под которой тянутся шрамы, свидетельствующие об ужасном событии.

Шрамы, которые я обводила пальцами. Татуировки, которые я покусывала зубами.

Когда я отрываю взгляд от открывшегося передо мной зрелища, то вижу, как Хантер вскидывает бровь. В каждой черте его лица снова отражается насмешка.

Он определенно играет со мной.

– Я пришла, чтобы поблагодарить тебя.

– За все время нашего разговора эти слова так и не слетели с твоих губ. Поэтому я сомневаюсь, что причина в этом.

– Просто Мейсен был здесь. Да и пивная банка сбила меня с толку, – бормочу я.

– Банка в мусорном ведре, а Мейсен ушел. – Он упирает руку в бок и поднимает брови. – За что ты хотела меня поблагодарить?

Я прочищаю горло.

– За то, что помог убедиться, что Чед мне не пара.

– Как это? – спрашивает Хантер.

Каким-то образом я неправильно преподнесла то, что предполагалось как невинный комментарий, и теперь оказалась в тупике. Как на такое ответить? Как объяснить ему, что я чувствовала себя более живой в те несколько мгновений, когда его губы касались моих, чем за все время, что встречалась с Чедом? Встречалась? Может, лучше сказать «составляла ему компанию»?

Потому что теперь на меня вопросительно смотрят голубые глаза, а я не могу ответить без того, чтобы не раскрыть карты. Как в профессиональном, так и в личном плане.

– Потому что… Я… когда мы были в лифте, я пропустила звонок от него, – лгу я. И мысленно закатываю глаза. Пропустила звонок? Пффф.

– Что-то я не понимаю, – улыбка Хантера становится шире.

Черт.

– Ну, мужчина, который готов за меня бороться, перезвонил бы. Он бы…