Где женщины? Где все женщины? Демографический кризис?!

– Алеке, проводи эту…

Эту!

– …в покои на втором уровне, – обратился клыкастый к одному из кожаных приспешников, и шаг вперед сделал послушник с короткими темно-русыми волосами. Вызывающе-красное перо торчало из-за правого уха.

– Слушаюсь, – коротко склонил голову Алеке, но стоило нашим взглядам пересечься…

Та же прохлада в карих глазах, те же сдвинутые густые брови. Он мало чем отличался от своего хозяина. Ох, прошу прощения! От своего «бога», будь вы все тут трижды прокляты.

Да, этому Алеке было на меня абсолютно по барабану. Кто я такая? Зачем меня сюда привели? Почему я… голая? Просто следовала за ним по коридорам, которые то и дело резко сворачивали и уходили под наклон.

Смуглая мужская спина передо мной освещалась светом настенных факелов, наши широкие тени, периодически переплетаясь, ложились на шершавые стены.

Интересно, послушники этого храма настолько же дисциплинированны и свято преданы своему делу, как кажется на первый взгляд? Или же у меня была возможность… договориться хотя бы с одним из них? Использовать незнакомца ради того, чтобы завязать более тесное знакомство с тем, кто повыше. Ну или правду узнать. Охота на правду – вот, чем сейчас стоило заняться.

– Я не местная, – наконец открыла я рот. В горле пересохло. Долго решалась обратиться к столь диковатому на вид мужчине.

Ноль внимания. Ни остановился, ни обернулся, ни слова не произнес. Что ж, продолжим.

– Можешь рассказать мне о вашем… боге? – сделала еще одну попытку выведать информацию. – Чем он… повелевает? Какие силы ему… подвластны?

– Шиба – бог Охоты, – раздался рокочущий голос впереди. Кроме меня и моего спутника в этом коридоре не было никого, а значит, на меня все-таки обратили внимание. Достижение какое-то в здешних краях. – А это храм Охоты, где мы, прислужники его, помогаем Шибе в делах его.

– Какие же у него дела?

– Такие же, как у твоего бога Охоты.

– Вообще-то… я пришла оттуда, где бог один.

Ох, с каким выражением лица обернулся ко мне мой сопровождающий! И страх, и недоверие, и удивление смешались в единой гримасе. Примерно такое же лицо было у меня, когда я глаза открыла на той площади. Непередаваемо.

– Откуда же ты? – продолжая свой путь в глубину пирамиды, шаг за шагом, Алеке теперь старался держать меня в поле зрения, обернувшись вполоборота.

Неужели, я наконец-то нашла собеседника, который в разговоре со мной может связать больше пары слов? А нет. Такой собеседник у меня уже был. Анга, если я не ошибаюсь. Пожалуй, единственный, кто относился ко мне по-человечески со времен моего появления в неизведанной современной географии части Африки.

– Я… с континента Евразии. – Ничто не мешало мне оставаться реалистом. Только сожжение на костре за ересь.

– Впервые о таком слышу. Евразии… Евразии… – забавно посмаковал он незнакомое слово, постучав указательным пальцем по подбородку. – Но бог не может один быть. Как же справляется со всем он?

– Не было возможности спросить.

– Он не общается с народом? Не выходит из храма?

Я лихорадочно забегала глазами по стенам из песчаника.

Как ответить на внезапную любознательность чужестранца, если и сама не знаешь ответы на столь щекотливые вопросы? Не сказала бы, что являюсь особо верующим человеком. Скорее, агностик. Если бог есть – хорошо, если его нет – ну, что поделаешь. Научно не доказано, научно не опровергнуто. Но местные-то верят в своих… как бы «богов». Которые из плоти и крови.

– Мой бог невидим. – Это всё, что пришло мне сейчас на ум. – Его никто не видит, а потому он не отвлекается и может заниматься делами по своему усмотрению.